Все Мы Злодеи
Шрифт:
Девушка скрестила руки на груди.
– Ваши имена.
«Бледные как смерть, безмолвные, как призраки».
Алистер с угрожающим видом шагнул к ней, хотя на каблуках она была выше его.
Ему это нравится.
– Я бы хотел узнать твое, – сказал он, протянув руку.
– Я Изобель Макаслан, – твердо произнесла она.
«Они перережут твою глотку и высосут твою душу».
Она схватила и потрясла его руку. Ее ладонь была холодной – но его еще холоднее.
– Кажется, ты сказала, что мы с тобой соперники.
С одного из колец на его пальцах сорвалось проклятье.
Изобель ахнула и отшатнулась, прикрывая рану рукой. Но вместо того, чтобы начать кричать на него, она мгновенно взяла себя в руки и растянула губы в злой улыбке. Эта девушка была невероятно – и раздражающе – привлекательной.
– Рада познакомиться, Алистер Лоу.
Алистер почувствовал, как его ущипнули за запястье. Он нахмурился, глядя на отметину над точкой пульса: белые губы. Знак Поцелуя ворожеи.
В отличие от него, она не стала накладывать проклятье. Она поступила намного хуже: заглянула в его голову и нашла там его имя. Это хитрое, умное заклинание. Что она узнала еще?
Грудь Алистера сжалась от смущения, но он быстро подавил это чувство.
«Она не могла узнать много, – подумал он. – Иначе она бы испугалась».
Изобель самодовольно улыбнулась.
– Может, это тебе следует меня бояться.
Алистер тихо выругался.
Ну разумеется, действие заклинания же еще не закончилось.
Она ушла, цокая каблучками по кафельному полу. Алистер смотрел, как она исчезает за дверью, – и почему-то чувствовал разочарование оттого, что она уходит. Их ночные вылазки редко бывали такими увлекательными.
Как только она ушла, Алистер почувствовал, как взгляды присутствующих обжигают его кожу, и внезапно пожалел, что надел такой плотный свитер. Он услышал, как люди перешептываются между собой: «ужасный», «бессердечный», «жестокий». В свете затянутых дымом неоновых огней эти слова казались более реальными, чем сказки, которые в их семье обычно рассказывали на ночь.
Слова были более жесткими.
Алистер постарался не вздрогнуть.
Хендри поджал губы.
– Клык гадюки? Она придет в норму только через несколько дней. А ведь она еще одна чемпионка. – Брат бросил на него настороженный взгляд. – Кто-то может назвать это жульничеством.
Алистер пожал плечами и допил свое пиво. В отличие от Изобель, ему действительно было все равно, что о нем могут подумать.
– Она знала, что так будет, иначе не стала бы пожимать мне руку.
Он одернул рукав, чтобы скрыть оставленную ей магическую метку. Удивительно, но, кажется, есть чемпион, который мог бы потягаться с ним в хитрости. Хоть и все равно не такой хитрый.
– Ты и правда чудовище, – Хендри проглотил остатки из своего стакана и икнул. – Прогнивший до мозга костей монстр.
Хотя Алистер знал, что брат шутит, ему вдруг стало не до смеха.
– Как мне стыдно.
– Ой да ладно.
– Ты пьян.
А ведь выпил всего пинту эля.
Когда Алистер повернулся, он столкнулся лицом к лицу с яркой вспышкой одноразовой
Его охватила ярость. На протяжении сотен лет всем было плевать на Ильвернат. Плевать как на его причудливые природные явления, так и на запятнанные кровью тайные страницы его истории.
Сейчас это уже не так.
– Ненавижу эту гребаную книгу, – прорычал Алистер. Затем он схватил Хендри за плечи и вывел его из бара. Если завтра эта фотография появится в газетах, бабушка его убьет.
Должно быть, ярость в голосе Алистера заставила Хендри остановиться, как только они вышли на улицу.
– Ал, – тихо сказал он. – Если ты когда-нибудь захочешь поговорить о турнире – поговорить по-настоящему – я здесь. Я тебя выслушаю.
Алистер сглотнул. Его готовили к этому турниру всю его жизнь. В нем взращивали страх, его учили быть безжалостным. Ребенка учили превращать сказки, которые его пугали, в истории, которые он рассказывал о себе. Чемпион не имел права на слабость – его семья бы этого ему не простила.
Хендри был – всегда был – единственным, кому Алистер мог довериться.
Алистер хотел выиграть турнир по многим причинам. Конечно, он хотел выжить. Он хотел, чтобы семья им гордилась. Хотел, чтобы у них с братом были еще такие ночи, чтобы они вот так напивались и играли в пинбол – и чтобы обменивались секретами в местном пабе, притворяясь, что живут нормальной жизнью, которой у них никогда не было.
Но больше всего ему не хотелось представлять, как брат будет его оплакивать. Они всегда были неразлучны.
– Я поговорю с тобой, – пробормотал Алистер. – Но не сегодня.
Им не так часто удавалось вырваться из поместья, и ему не хотелось портить эту ночь свободы. Особенно учитывая тот факт, что она могла оказаться последней.
– Если хочешь, – ответил Хендри.
Алистер растянул губы в озорной ухмылке.
– Чего я и правда хочу, так это еще по одной. Давай найдем другой паб, где меньше туристов.
Два часа спустя, с гудящими от алкоголя головами, со все еще отпечатанным на запястье Алистера белым следом от поцелуя, братья Лоу вернулись в свое мрачное поместье.
Каждому из них в ту ночь снилась смерть.
Каждый из них видел ее совершенно по-разному.
2. Изобель Макаслан
Хоть турнир и был основан семью великими семействами, важно помнить, что это было очень давно. Не все они смогли сохранить свое величие.
Столпившись вокруг могилы, люди наблюдали, как рабочие кладбища опускают гроб в землю. На улице было пасмурно, каблуки вязли в раскисшей, вытоптанной почве, на раскрытые черные зонтики падали капли дождя. Похороны в Ильвернате проходили торжественно, согласно традициям: лица женщин были скрыты вуалями, тут и там виднелись жемчуга, родственники усопшего утирали слезы носовыми платками. Семьи жили здесь столько поколений, что за многими были забронированы места на кладбище – чтобы после смерти их тела упокоились рядом с прахом их предков.