Все о моей мафии
Шрифт:
И последний вопрос — цена, о которой я уже упоминала ранее. В самом начале работы над этим расследованием я попросила своих друзей купить мне по пачке Marlboro в тех странах, где они будут отдыхать. И в конечном итоге у нас собралась коллекция со всего мира. Главным был вопрос стоимости. Я сразу перевожу на рубли, чтобы была понятна разница. Так вот в Лондоне пачка Marlboro стоила 300 рублей, в Бангкоке — 100 рублей, в Риме — 89, а в Москве — 30. Экспертиза показала, что пачки, купленные в разных концах света, по содержанию смол и никотина совершенно одинаковые. Значит, вопрос низкой цены и доступности — это вопрос государственной политики. А 30 рублей — это карманные расходы среднего российского школьника. И мальчик, которому мама дала 30 рублей, по дороге в школу встречает таблоиды, на которых крутой дядька стоит с сигаретой и говорит, что жизнь хороша. И когда этот мальчик доходит до школы, в портфеле у него уже лежит пачка сигарет.
Только в середине января 2008 года под давлением общественного мнения правительство подписало международную антитабачную конвенцию. Повышение цен — одно из направлений в рамочной конвенции. А значит, для иностранных гигантов наступят тяжелые времена. Одно но. Наступят они не скоро.
Конвенция должна быть реализована в течение пяти лет. А за это время скурится еще ни одно поколение российских
Когда я слушаю новости, то ловлю себя на мысли, что добрая половина сообщений не имеет к моей непосредственной жизни никакого отношения. Именно поэтому при выборе темы для очередного расследования я всегда задаю себе вопрос: а насколько эта тема касается меня — простого, маленького человека? И если никак — я отказываюсь. Мое новое расследование касается всех. Ну, или тех, у кого хоть когда-нибудь возникали проблемы со здоровьем с одной стороны, а с другой — кто чувствовал на себе всю мощь, силу, «обаяние» и «звериное дыхание» страховой медицины и не хотел бы пережить все это вновь. В том, о чем я сейчас буду рассказывать, частично виновны и сами врачи. С их подачи плодятся и размножаются шарлатаны и мошенники от медицины. Я хочу рассказать вам несколько историй, которые мы снимали и которые потрясли меня до глубины души своим цинизмом.
Глава 7. ЦЕЛИТЕЛИ ПРОТИВ НАРОДА
Мы начали расследование в тот момент, когда арестовали Григория Грабового. Еще недавно он якобы воскрешал детей, погибших в Беслане, наращивал ампутированные органы, лечил рак и СПИД, останавливал старение, предотвращал теракты и катастрофы. Грабового арестовали через девять лет после начала его активной трудовой деятельности. Сколько людей потеряли здоровье, томясь в его приемных. Сколько денег они принесли лжемессии. О его подвигах написано и снято очень много, посему могу только низко поклониться журналисту «Комсомольской правды» Владимиру Ворсобину, который довел эту историю до суда. Для тех, кто не в курсе, — Ворсобин создал при помощи компьютерной программы фотографию несуществующего человека и отправился с ней к Грабовому на прием, объяснив магу, что это его умерший брат. Грабовой, не моргнув глазом, пообещал воскресить покойного в ближайшие же дни и сказал, что они обязательно встретятся. Заплатив 39 тысяч рублей, Владимир откланялся. По этому факту и была проведена проверка и возбуждено уголовное дело. Летом 2008 года Григорий Грабовой был осужден на большой срок по статье «Мошенничество». Таких шарлатанов, как Грабовой, около 100 тысяч по всей России. И все эти люди обещают чудо. Чудо за деньги, которые несут им страждущие выздоровления, онкологические больные и просто несчастные. Истории, которые я расследовала, были эксклюзивными, но у меня не было ни сил, ни времени идти в прокуратуру и добиваться справедливости. Впрочем, я уверена, что прокуратура сама должна реагировать на выступления журналистов (это прописано законодательно). А я свою часть работы выполнила.
К нам в редакцию позвонила пенсионерка Елена Юрьевна. Именно пенсионеры главные «поедатели» таблеток из мела и «капатели» в глаза дистиллированной воды — товаров, активно рекламируемых по радио. И за все эти не зарегистрированные Минздравом препараты старики платят десятки тысяч рублей. У нашей героини — диабет. По радио она услышала объявление о препарате «Дианорм», которое облегчает течение заболевания. В рекламном ролике голоса врачей и пациентов расхваливали уникальные свойства таблеток. Елена Юрьевна позвонила на фирму, и дистрибьютор убедил ее незамедлительно сделать заказ. На следующий день курьер привез «Дианорм», который стоил четыре с половиной тысячи рублей. Каково же было ее удивление, когда в коробочке она обнаружила аннотацию на чесночные таблетки «Аликор», которые продаются в любой аптеке и стоят 35 рублей. Настойчивая пенсионерка намеревалась приехать на фирму, отдать таблетки и вернуть свои деньги, но выяснить адрес она так и не смогла, а с доктором-консультантом ее перестали соединять. Елена Юрьевна, как и большинство граждан России, не знает, что распространять лекарства и биодобавки можно только через аптеки и специализированные магазины. Реализация иным способом, а тем более курьерским, запрещена. Не знала Елена Юрьевна и то, что себестоимость любых биодобавок не может превышать 50 рублей. Наша героиня все же добилась возбуждения уголовного дела по статье «мошенничество». Но за два года оно так и не сдвинулось с мертвой точки. Никто в глаза не видел лжедоктора, а фирма вскоре после инцидента исчезла. Телефон компании не отвечал. Куда перебрались мошенники и чем они торгуют сегодня — не известно. Елена Юрьевна зареклась покупать что-либо по объявлениям. Но как-то ей позвонили и предложили капли для восстановления зрения. На этот раз покупать препарат пенсионерка не решилась и обратилась прямо к нам. И тут мы столкнулись с совершенно фантастической историей. Вот такие истории подтверждают мою главную мысль о всесилии журналистского расследования.
На радиостанции «Эхо Москвы» активно рекламировался препарат «Глазолайф». Мы узнали телефон фирмы-распространителя и позвонили туда. Препарат стоил 6400 рублей. Мы поинтересовались, можно ли приехать на фирму и проконсультироваться со специалистом. Нам ответили, что врачи принимают в поликлинике аппарата президента в переулке Сивцев Вражек. Тут я сразу поняла, какова может быть реакция простого пенсионера на словосочетание «аппарат президента». Никто, естественно, туда не поедет. Кроме... нас. Мы взяли скрытую камеру и рванули в поликлинику «слуг народа». В регистратуре на вопрос о «Глазолайфе» ничего путного не смогли ответить. Мы попросили позвонить принимающим окулистам, но и они пожали плечами. Это было первой зацепкой, которая нас насторожила. В телефонном разговоре с так называемым «консультантом компании» мы поинтересовались регистрационным номером «Глазо-лайфа» и отправились в Роспотребнадзор. Именно это ведомство занимается регистрацией и ведением реестра подобных препаратов. Ни в одной базе данных Минздрава России «Глазалайф» не значился. На все запросы о наличии этого названия, компьютер отвечал отрицательно. Но вот что любопытно: этот номер санитарно-эпидемиологического заключения Департамента Госсанэпидемнадзора Минздрава РФ принадлежал другому препарату — биодобавке «Бальзам Панкова».
Вот как? Мы решили увидеть своими глазами, что же представляет собой «Глазолайф» и
Нам удалось выяснить, что «Бальзам Панкова» — результат научной работы известного офтальмолога профессора Олега Панкова, скончавшегося пять лет назад в Испании при загадочных обстоятельствах. Его нашли мертвым на пляже. Смерть профессора, несомненно, была выгодна тем, кто варварски использует его разработки. Сегодня «Бальзам Панкова» активно продается в аптеках. Отпускная цена за десяти-милилитровый флакон — 70 рублей. И это именно те флаконы, которые нам принесла курьер. Далее, мы связались с ничего не подозревающим руководством компании, которая производит «Олинум-лютеин». Генеральный директор опешил от услышанного рассказа. Совпало все: банки, капсулы ярко-оранжевого цвета. Отпускная цена 200 капсул у компании — 100 рублей. Собрав воедино всю информацию, мы поняли, как действовали мошенники. Итак. Они закупают два препарата — капсулы «Олинум-лютеин» и капли «Бальзам Панкова». Оба препарата хорошо зарекомендовали себя, и их применение действительно дает положительный эффект. На упаковки мошенники наклеивают новые этикетки с громким и ничего не говорящим названием «Глазолайф». Ссылка на этикетках на «Бальзам» и «Олинум» нужна им для того, чтобы показывать покупателю копии сертификатов этих легальных препаратов. Себестоимость двух банок и двух флаконов — 340 рублей. А в виде «Глазо-лайфа» они стоят 6400. Продают комплект только через курьеров. И вот почему. Аферисты арендуют квартиру сроком на четыре месяца (больше подобные фирмы не существуют), и там на телефон сажают бабушку «божий одуванчик», которая консультирует по вопросам продаж и направляет к покупателю курьера. Если же нужна более подробная консультация, покупателю перезванивает так называемый «врач». Не буду клеветать на врачей, ибо человек, с которым я разговаривала по поводу «Глазолайфа», не произнес ни одного профессионального термина и вряд ли имеет хоть какое-нибудь отношение к медицинскому сообществу. Конечно, налицо уголовные преступления — мошенничество и незаконное использование чужого товарного знака. Руководители компании, которая производила «Олинум-лютеин», обратились в правоохранительные органы с просьбой о возбуждении уголовного дела. Чем оно закончилось — я не знаю, но все наши попытки уже потом дозвониться по телефону, по которому распространяли «Глазолайф», закончились ничем. Я обратилась в рекламную службу «Эхо Москвы» и очень долго их корила. Они оправдывались: мол, никогда не рекламируют не сертифицированные препараты и якобы у «Глазолайфа» все документы были в порядке. Об этом так называемом «порядке» я вам только что рассказала. Самое обидное, что приобретали «Глазолайф» в большинстве своем российские пенсионеры, люди, для которых сумма 6400 рублей — это размер двухмесячной пенсии. Радуют два момента: что это были действенные витаминные препараты и что постоянным клиентам аферисты предоставляли скидку и продавали чужие разработки по цене не 6400, а 4800 рублей.
Это расследование так меня раззадорило, что я начала искать иные сюжеты, которые касались бы так называемого «лечения». И нашла. В газете «Вечерняя Москва» была опубликована статья «Кто спасет кукольника». Речь в ней шла о бывшем директоре кукольного театра, которому в онкологическом диспансере поставили диагноз рак первой степени. Но он решил обратиться в некую клинику «Ленпалон». Там с него содрали несколько десятков тысяч рублей, а за два месяца их лечения рак развился до четвертой степени. В статье ничего толком о самом лечении сказано не было. Мне показалась эта история интересной, и я начала ее раскручивать.
Для начала я встретилась с самим пострадавшим. Его звали Сергей Аветисян. Милейший человек, умница, и попался в такую ловушку. Летом 2006 года врачи поставили ему диагноз. Онкологи выписали лекарства и через два месяца назначили химиотерапию, строго-настрого наказав ни к каким целителям не соваться. Эти два месяца стали для Сергея роковыми. Он подробно рассказал мне о центре «Ленпалон» и о том, что ему там кололи какой-то неведомый препарат. На момент нашей встречи Сергей Арташесович был уже очень плох, он находился на лечении в онкологической клинике, где врачи пытались исправить ситуацию. Он рассказал мне и о своем собрате по несчастью Борисе Карасеве. Летом 2006 года Карасев, начальник участка крупной строительно-дорожной компании, выплясывал на дне рождения дочери, а через месяц онкологи Института имени Герцена поставили ему диагноз — рак желудка четвертой степени. Ни операция, ни химиотерапия уже не могли спасти стремительно худеющего, смертельно больного человека. Но супруга Бориса Ирина не хотела мириться с приговором врачей. Она случайно узнала, что в московском лечебно-профилактическом центре «Ленпалон» используют новый препарат, который якобы помогает раковым больным в самых запущенных случаях. Когда мы встретились с Ириной, она по-прежнему корила себя за то, что отравила последние месяцы жизни своего мужа. Стоимость лечения, предложенного Карасеву создателем препарата Петром Лениным, составляла около 190 тысяч рублей. Лечение с вызовом врача на дом стоило бы в два раза дороже. Поэтому каждый день Карасев ездил из Медведково на другой конец мегаполиса для того, чтобы сделать один укол неведомого препарата, рецептуру которого люди в белых халатах тщательно скрывали. Больной таял на глазах. Но очень хотелось верить в чудо, несмотря на то, что официальная медицина предупредила родственников — шансов нет, не тратьте деньги и силы, считайте дни. Борис Карасев так и не успел испытать на себе всю силу «ленинской» панацеи. Одиннадцатого сентября 2006 года его приехали навестить дочь с маленьким внуком. Борис щелкнул малыша по носу, поцеловал, а потом отвернулся и умер.