Все оттенки боли
Шрифт:
Мы с Танькой боялись, что Светка может испортить новые отношения раздолбайским поведением. Но она, как примерная невеста, целыми днями сидела дома и ждала звонка дрессировщика.
— Я кончаю от его профессии! — делилась Светка своими искренними чувствами. — Он сильный, смелый, терпеливый, уверенный в себе! Девки, я тащусь от него! Как представлю, что он в клетку с тиграми заходит, так сразу трусы мокрые!
— Да ты что? Он с тиграми работает? — поразилась Татьяна.
— Я не знаю с кем? не люблю вопросы задавать. Знаю,
— Вот это да! — восхищенно произнесла я. потому что картина впечатляла.
Через три дня Светка наконец-то узнала, с кем работает циркач. Он позвонил рано утром, и она его даже сперва не узнала.
— У меня трагедия. — голосом, полным скорби, произнес парень, — медведи промокли…
— Что? — не поняла Светка.
— У нас был переезд из одного города в другой без специального трейлера. И мои медведи намокли. Я же их сам по всей стране собирал, они мне все равно что дети…
Светка растерялась. Впервые она не была подкована и не знала, что ввернуть по теме.
— Ну… может, они высохнут? — предложила как вариант.
— Я их коньяком отпаивал, не дай бог? простудятся, — переживал дрессировщик. — У нас условия для перевозки животных ужасные! Такая нагрузка для них — по восемь суток переезды между городами.
Однажды медведица Ночка впала в спячку, мы ее еле-еле растолкали, но она все равно отказалась работать. Любая экстремальная ситуация в пути сказывается на артистах. Они же как люди…
«Ночка, дочка, спячка, течка, случка» — подбирала в уме Светка похожие слова, чтобы как-то утешить дрессировщика, но ничего по теме не подходило.
Ей так хотелось участвовать в жизни парня, что она готова была освоить новый для себя жанр.
— Хочешь, я приеду и помогу? — спросила она. затаив дыхание.
А парень словно и не понял, о чем она говорит:
— Нет? конечно! Ты же не цирковая.
И словами этими, словно хлыстом, отрезал себя от нее.
Терпения ждать вечного гастролера у нее уже не хватало. Дрессировщик звонил, но каждый разговор был только о медведях и их настроении.
— А мне что? — обижалась Светлана. — Хоть бы раз спросил, какая у нас погода, я ведь тоже могу намокнуть… Похоже, ему медведи дороже. Он даже имена путает — меня Дашей и Машей несколько раз называл. Я думала с бабами попутал, а он… с медведями!
Мы ржали над ней. Нам было очень весело, потому что у самих в личной жизни был полный швах.
Но тут грянула катастрофа.
Мокрые медведи даже рядом не плясали с такой неприятностью…
Светка забеременела.
Когда эмоции улеглись, мы собрались у Светки дома решать, что делать с этой оказией.
— Ты должна ему позвонить и обрадовать… или огорчить. — предложила Таня.
— Или дождись, когда он приедет, и скажи все в интимной обстановке. — обрисовала я как вариант.
Светка молчала и пыхтела сигаретой.
— Хочешь, мы скажем? Но он может
— Или молча сделай аборт, если не хочешь рожать. — пыталась угадать я Светкины мысли.
Но она продолжала молчать и курила уже пятую.
— Какой срок беременности? — догадалась спросить Таня.
Светка затушила окурок и вальяжно произнесла:
— Да я откуда знаю…
Мы удивленно уставились на Светку — а календарик с отмеченными днями?
— Я не отмечаю месячные, мне некогда, — отвечала «сильно загруженная» работой и учебой Светка.
— Ну что ты пристала со сроком, какая разница?! — возмутилась я на Таньку. — Можно к врачу сходить, и там скажут. Да, Свет?
Светка закурила следующую сигарету и солидно ответила:
— Срок, может, и скажут… А вот отца вряд ли назовут.
Как выяснилось, на должность отца претендовали трое. Известный нам циркач — фанат медведей; друг моего возлюбленного тенора Александра, который в последний вечер так удачно завернул к нам на огонек. И третий товарищ, покрытый мраком тайны.
— Когда вы успели?! — удивилась я. припоминая подробности прощального вечера.
— Я выпила и уснула. Он спросил, можно ли со мной полежать? Я не ответила, потому что спала. Честно говоря, я ничего не помню. Но точно что-то было.
— Уверена? — поинтересовалась Танька.
Светка выдержала театральную паузу, прошлась по комнате, хотела было поставить кассету с Secret service, но передумала.
— Да. Мы с ним потом еще один раз встречались… Но он мне не подходит.
— Что с ним не так? — заинтересовалась я подробностями.
— Профессия. Он — переворачиватель нот.
— Кто?! — в один голос воскликнули мы.
— Кто-кто… Ноты переворачивает на концертах пианистов. Кто-то же должен это делать. В Большом зале консерватории они и познакомились с твоим тенором.
В принципе позавидовать Светке можно было — богатый выбор отцов, целых три! У некоторых, как у меня, и на одного не наскребешь. А тут терцет!
— Да. Человек с такой творческой профессией вряд ли сможет обеспечить семью. Ну а третий-то кто? — допытывалась я.
Светлана подошла к окну, приподняла двумя руками с подоконника небольшой круглый аквариум с единственной рыбкой и томно произнесла:
— Один очень-очень известный человек…
— Да ты что?! — опять воскликнули мы.
— Но я не могу назвать его имени. Оно слишком известное. Это останется моей тайной.
Мы сидели и соображали, как раскрутить Светку на откровение.
— А откуда у тебя эта рыбка? Раньше ее не было. — ухватила я загадочную нить.
— ОН мне подарил в знак своей любви. Это редкая разновидность золотой рыбки, называется «звездочет». Ладно, вам скажу по секрету, но больше никому! Он — солист балета Большого театра. Но больше я ничего не могу рассказать.