Все проклятые королевы

Гальего Паула

Я срываю дыхание, поднимаюсь мгновенно и снова бросаюсь в атаку.

Нирида переносит весь вес на одну ногу, наносит удар другой, и, когда я уклоняюсь, одним движением хватает меня за предплечье, даёт лёгкий удар в рёбра, и вдруг я перестаю чувствовать тяжесть оружия в пальцах.

— Почти, — напевает она.

— Ещё раз, — шиплю я, раздражённая.

Не могу поверить, что всё было так просто, что она сделала это с такой оскорбительной лёгкостью… Или же я сама ошиблась? Я действительно настолько заржавела?

Нирида

снова повторяет манёвр и кидает оружие мне под ноги, чтобы я его подняла.

На этот раз я бросаюсь на неё без раздумий. Мои движения быстрее, моё тело более гибкое, я полностью сосредоточена на цели. Теперь я на чеку. Теперь я понимаю, что мне нужно делать, чего я боюсь, с кем я сражаюсь…

Удар в бок, и оружие снова оказывается у неё.

Я выдыхаю с раздражением.

— Тебе не больно? — спрашивает она осторожно, но в её голосе звучит веселье.

— Всё в порядке, — отвечаю я, и это правда.

Только слегка ноет грудь, особенно в местах, где остались следы от деабру.

— Хорошо. Продолжаем, — говорит она, и на этот раз я не возражаю.

Снова и снова я кидаюсь на неё с кинжалом, и Нирида всегда успевает меня разоружить до того, как минута истекает.

Это оскорбительно. И тревожно.

Или, может быть, она действительно умелый воин. Может быть, я её недооценивала.

В какой-то момент Нирида задерживает руку, разоружая меня. Я замечаю это, и она тоже. Когда мы отходим друг от друга, она с моим кинжалом в руке, а я вся в поту и побитая, чтобы забрать у меня оружие, я вижу в её глазах ожидание. Я рычу:

— Ещё раз.

Когда она снова меня разоружает, я замечаю тень в поле зрения и обнаруживаю, что Кириан сидит на мягком склоне холма, опираясь на спину руками, голова наклонена в нашу сторону, к солнцу, а на лице игривая улыбка.

Я думала, что это будет легче. Так было, когда я поднесла кинжал Кириану под горло той самой ночью; и так было каждый раз, когда он меня провоцировал, а я отвечала… Но это был он, и Лира. Он не ожидал от меня ни боевой хватки, ни ловкости. Я удивила его, потому что имела эту фору, а еще он не собирался меня ранить.

Нирида, наоборот, знает моё прошлое, не кажется, чтобы она собиралась сдерживаться, когда наносит мне удары, и она беспощадна.

Пинок в нос заставляет слёзы выступить на глазах, а мужской смех, весёлый и бодрый, еще больше подогревает мой гнев.

— Легко смеяться, когда сидишь, — говорит Нирида. — Хочешь попробовать?

Кириан поднимает руки и энергично трясет головой, но вот эта снисходительность Нириды выводит меня из себя еще больше.

Я бросаю кинжал на землю, и она моргает, но хорошо защищается, когда я атакую её без оружия.

Наверное, она не понимает, какой смысл в этом, если ей больше не нужно меня разоружать, но она быстро подстраивается под ситуацию. Пинок, финт, прямой удар… И не то, чтобы она уворачивается от всех моих атак; нет. Она ловит несколько

грязных ударов, таких не самых чистых, которые я не смогла бы ей нанести, если бы она уже забрала у меня кинжал. Теперь бой бесконечен. Нет цели, которая бы остановила нас, кроме как если я одержу победу над ней или она нанесет мне серьезную травму.

Я замечаю, что её удары похожи на те, что были раньше, пока мне не удаётся ударить ей в живот хлёстким ударом, о который у меня разбиваются костяшки рук о её защитные кожаные накладки. Следующий локоть, который она вонзает мне прямо в ребра после идеального финта, заставляет меня увидеть звезды.

— Ммм… девочки, — бормочет Кириан.

Я злюсь, издавая стон, и разворачиваюсь, чтобы пнуть её по голени. Нирида ругается, но не теряет концентрации, когда я пытаюсь зарядить ей в лицо ударом кулака, и вовремя меня останавливает.

Она скручивает моё запястье.

Я быстро высвобождаюсь.

— Одетт… — предупреждает Кириан, который уже встал.

Я хватаю командующего за предплечье, пытаюсь выполнить болевой приём, но не получается, и в итоге мне остаётся только нанести ей прямой удар в челюсть.

Хорошо.

Я улыбаюсь, победоносно, и она моргает.

Не успеваю понять, откуда приходит следующий удар — пинок, который сбивает меня с ног и швыряет на землю.

— Нирида… — предупреждает Кириан с более грубым голосом.

Она не слушает. Наклоняется, хватает меня за рубашку и собирается нанести мне удар, который точно разобьет мне лицо, и тогда я ударяю ее лбом.

Я наношу ей чёртов удар головой, потому что больше ничего не остаётся, и она рычит.

— К чертовой матери, королеву Львов.

Я уже встаю, когда крепкие руки хватают меня сзади. Они с силой тянут меня, но я сопротивляюсь.

— Вы что два пьяницы в кабаке? — ворчит Кириан, стоящий позади меня.

Я освобождаюсь с пинком, но не бросаюсь на Нириду.

Она улыбается, вытирая кровь с уголка губ.

— Кажется, принцесса разозлилась.

— Не называй меня так.

— Как? Принцессочка? Разве не для этого ты всегда готовилась? Разве не для этого ты жила?

Уголком глаза, я замечаю движение Кириана, он встает, между нами, готовый вмешаться, если понадобится; но Нирида не двигается с места. Она чуть выпрямляется, тяжело дыша, и я радуюсь, что хотя бы заставила её попотеть.

— Тебе неприятно, что принцессочка сломала тебе нос, Нирида?

Её светлый хвост колышется, когда она пожимает плечами, будто чтобы расслабить их.

— Думаю, я могу пережить один или два удара, после того как нанесла тебе пятьдесят.

Я сжимаю кулаки, потому что она права.

— Всё. Ты доказала, что права, что я слабее тебя. Слабее всех ваших солдат. Ты довольна?

— Нет, — серьёзно отвечает она. — Конечно, нет. Это не было унижением, Одетт. Это было нужно, чтобы ты позволила мне тренировать тебя.