Все радости — завтра
Шрифт:
Из-за столкновений на религиозной почве лето было тревожным. Один из местных гугенотов, богатый торговец, решил переселиться в протестантскую твердыню, Ла-Рошель, И был рад, когда Адам согласился купить его небольшой замок Бель-Флер. Он находился всего в четырех милях от Аршамбо — сказочный дом на берегу небольшого озера, в самом центре большого парка на окраине леса.
Скай была очарована своим новым домом, построенным в конце XV века предком жены нынешнего владельца. Замок окружал ров, переходящий в озеро. Казалось, замок с причудливыми коньками крыш парит над гладкой поверхностью воды. Близость аршамбоского леса придавала ему загадочность. Он был выстроен из плоских,
Дом был не слишком велик, но в нем был большой уютный зал, где могла собираться вся семья и даже можно было устраивать приемы. Комнат вполне хватило для всех детей и для приличного штата прислуги. Кроме того, имелись просторная конюшня, псарня и даже помещение для охотничьих соколов. Протестант продал замок со всей обстановкой, так что ни в чем нехватки не было. Адам, впрочем, распорядился сделать специальную кровать для них со Скай, а она накупила в ближайшем монастыре новых простыней и прочего белья. Так что они были готовы к переезду. Миньона и Гийом в сопровождении большого штата прислуги, укомплектованного графом, последовали за ними.
Остаток лета они провели в хлопотах по устройству на новом месте. Они были теперь родителями девяти детей — шести детей Скай, двух приемных дочерей и их собственной Велвет. Это был самый мирный и домашний период в жизни Скай. На каникулы из Парижа приехали Эван и Мурроу, и они с их отчимом и Робином долгие дни проводили на охоте или рыбалке. Кроме того, мальчики стали внезапно проявлять интерес к Гвинет и Джоан, с которыми были помолвлены с детства.
Дети Джеффри, приемные дочери Скай, были милыми двойняшками, с пышными темно-золотистыми волосами и мягкими серыми глазами. Они жили под опекунством Скай с пяти лет, и теперь им было уже четырнадцать. Они обожали свою приемную мать, и добрая Скай отвечала им тем же. Уезжая в Бомон, она поселила их у Анны О'Малли, и та научила их всему, что следует знать хорошей хозяйке и матери. Они были простушки по натуре, и это приводило в восторг Скай и ее сыновей.
Они просто наслаждались этим летом со Скай, которая брала их вместе с Виллоу в дальние верховые прогулки, на пикники в окрестном лесу, плавать на лодке по озеру. Скоро Адам и мальчики стали присоединяться к ним в их развлечениях, а потом этого потребовали и Дейдра с Патриком. Да, это было славное время. По вечерам семья собиралась к ужину в большом зале, где Адам и Эван играли в шахматы, а Робин и Мурроу, как придворные пажи, играли на лютне, девушки пели под их аккомпанемент.
Скай с гордостью следила за своими детьми и сама заражалась сиянием их счастья. Ни у кого из них не было в жизни счастливее времени. Во Франции их не тревожила напряженность в англо-ирландских отношениях, они были далеки от интриг тюдоровского двора. «Впервые, — подумала Скай, — мы можем расслабиться. Нам нечего бояться».
Осенью Виллоу, Гвинет и Джоан уехали в Париж с Эваном, а Мурроу решил, что уже получил достаточное образование, и отправился в плавание с Шоном Мак-Гвайром. Девочек пристроили ко двору молодой королевы Елизаветы Австрийской. Адам увлекся управлением
— Ты хочешь вернуться в Англию, — понимающе сказала Скай.
Десятилетний Робин печально посмотрел на мать.
— Я ведь англичанин, мама, — ответил он, — я граф Линмутский. Я знаю, что пока еще мал, но все же я придворный, и у меня есть поместья. Лорд де Гренвилль не может полностью заменить меня.
— А ты понимаешь, что мы можем никогда уже не увидеться? Ни я, ни Адам не сможем больше ступить на английскую землю из страха перед гневом королевы. Она не признала наш брак, и крошка Велвет считается незаконнорожденной.
— Она так несчастна, — ответил Робин, — она хочет стать настоящей женщиной и боится этого. Она сердится не столько на тебя, мама, сколько на саму себя.
Скай была поражена, как глубоко проник в душу Елизаветы Тюдор этот мальчик, но все-таки Робби был любимым пажом королевы, к тому же был далеко не глуп.
— Я напишу Робби и Дикону де Гренвиллю, чтобы они прозондировали почву для твоего возвращения, — сказала она со слезами на глазах.
— Не бойся, мама, — старался утешить ее Робин, — Бесс Тюдор не сможет запретить мне видеть тебя, если я захочу. Ведь я — Саутвуд, первый английский граф!
Скай пристально посмотрела на сына. Он вырос за это лето, и вдруг по надменной посадке головы, по гордости, звучащей в его голосе, даже по осанке она узнала в нем его отца.
— Да, Робби, — тихо ответила она, — ты, конечно, Саутвуд.
Скай сдержала обещание и в тот же день написала Робби и Гренвиллю. Последующие несколько недель прошли в оживленной переписке между обеими сторонами пролива. Скай настаивала, чтобы королева дала слово, что Робину позволят видеться с матерью и отчимом в любое время. Королева же отвечала, что, разумеется, Робби может навещать свою мать, леди Бурк, и ее любовника, лорда де Мариско, в любое удобное для него время. Елизавета Тюдор свойственным ей изящным почерком писала, что и сама знакома по личному опыту, как это невыносимо — быть разлученным с родителями, и, разумеется, она не причинит такого горя сыну ее покойного друга графа Линмутского. Однако, заметила королева, она не думает, что созданная леди Бурк домашняя обстановка и присутствие незаконнорожденной дочери способствуют воспитанию надлежащих моральных устоев. А ведь молодые люди так легко поддаются дурному влиянию.
— Ух-х-х, ревнивая сука! — сплюнула разъяренная Скай. — Днем изображает из себя девственницу, а по ночам спит с кем попало, лицемерка! Я не отпущу Робина!
Адам сначала разразился смехом, но потом посерьезнел.
— Не нужно удерживать его, Скай. Я бы тоже поехал домой, если бы смог. Если Робби хочет, то пусть едет. Все-таки он владелец огромного поместья, и его люди хотят видеть его. У него есть свое место при дворе, которого нет у нас, Скай. Это его право.
Ранним ноябрьским утром юный лорд Саутвуд ускакал из Бель-Флера, попрощавшись с плачущей матерью. Вместе с отчимом он отправился в Нант, чтобы сесть на один из кораблей Скай, идущий в Плимут.
— Я постараюсь смягчить королеву, чтобы она признала твой брак, мама, — галантно пообещал он. — Она не права, и я не могу позволить бесчестить мою сестру Велвет.
Скай обняла его, шепча что-то по-матерински насчет регулярного питания и сна, втолковывала не поддаваться соблазнам ни мужчин, ни женщин, ведь придворные пажи всегда считаются легкой добычей, особенно такие красивые, как Робин.
Его лордство вспыхнул при этих словах матери, а Адаму, чтобы не расстраивать Скай, пришлось сдержать смех. Он сказал только: