Всё разрушающий прибой
Шрифт:
Но я не уверена, что буду здесь после выходных.
Болезненное чувство нахлынуло на меня, как вечерний прилив, быстрый и сильный. Неудержимый. Я разрыдалась.
— Не такой реакции я ожидал. — Оуэн выглядел шокированным.
К моему ужасу, слезы не останавливались. Он чертыхнулся и сгрёб меня в свои объятия. Через несколько мгновений он сжал мою руку.
— Пойдём, прогуляемся.
***
Мы зашли в дом Оуэна, где он предложил мне куртку. Он взял собачьи поводки, висящие на крючке у двери. Услышав позвякивание
— Я не выгуливала собак ещё с тех пор, как у тебя был старый чесапикский ретривер.
Оуэн пристегнул поводки к ошейникам и протянул мне поводок Мадда.
— Кармел был лучшим псом. Более послушным, нежели эти балбесы, — сказал он, открывая входную дверь.
Мадд промчался мимо него, сильно дергая мою руку.
— Ох. — Я побежала, чтобы поспевать за ним. — Он сильный.
— Резко дерни поводок и скомандуй к ноге. Он снизит свою активность.
Я последовала его совету, и Мадд послушался. Мы шли по направлению к бульвару Оушен-Вью, и время от времени я чувствовала нежное прикосновение руки Оуэна на своей пояснице. Он внимательно следил за мной, когда мы пересекали улицу, как будто пытаясь оценить моё настроение.
Мы достигли другой стороны улицы, и он разрешил Дирту потащить себя вниз по цементным ступенькам к пляжу. Собака гарцевала с нервным возбуждением. Мадд гавкнул, и Оуэн посмотрел на нас через плечо. Я застыла на тропинке. Ветер пробирался сквозь расстегнутую куртку, закручиваясь вокруг шеи и поднимая волосы. Ещё один порыв ветра, насыщенный морскими водорослями, солью и песком, столкнулся с моим торсом. Я сжала колени, чтобы не упасть вперед. Мадд рыл землю, натягивая поводок. Моя рука горела. Он снова взвизгнул.
— Что случилось? — Оуэн вернулся к тропинке, волоча за собой Дирта.
— Я не могу. — Я уставилась на воду. Песок, захваченный ветром, обжигал кожу моего лица и мои голые руки. Мои щёки горели.
— Не могу что? — Он оглянулся через плечо и затем снова на меня.
— Я обещала Кэсси. — Я оторвала взгляд от прибоя и посмотрела на него, стоящего двумя цементными ступенями ниже меня. Наши глаза были на одном уровне.
Он нахмурился.
— Обещала ей что? Что не так? — Он подошёл ближе. — Что произошло в студии? Почему ты плакала?
Я тяжело вздохнула и сделала шаг вперёд. Только потому, что я сказала Оуэну о моей дочери, не значит, что я должна объяснять ему, почему ушла много лет назад.
— Помнишь, ты спрашивал, похожа ли Кэсси на меня?
Он медленно кивнул.
— Похожа. Но она немного другая. Она видит будущее, и она видела, как я тону. — Мой голос прозвучал, как будто машина проехала по гравию. — Оуэн, я не могу подойти к воде.
Он уставился на меня. Тайфун замешательства и неверия кружился в его глазах. Его челюсть напряглась, и после бесконечно долгого мгновения он перевел свой взгляд на океан, где горизонт был таким же чёрным, как и шторм на его лице. Он не спросил бы о моем
— Не удивительно, что Кэсси вчера чуть не взорвалась, — сказал он.
— Она была очень расстроена.
— Как работают её предсказания? Это окончательный исход, или его можно изменить?
Мадд заскулил, и я почесала его голову.
— Кэсси смогла изменить один результат, рассказав девочке, что она видела. Она сообщила своей подруге Грейс, что ту собьёт машина, когда она будет ехать на велосипеде, и что её доставят в больницу с тяжелым травмами головы. Девочка пережила это лучше, чем было в предсказании, потому что её родители купили ей новый шлем, услышав, что говорила Кэсси.
— Тогда ещё есть надежда. Сколько времени у тебя есть? Когда это все должно произойти?
— Если предположить, что все пойдет как с предыдущими предсказаниями, — приподняла я плечи. — Пятница.
Я рассматривала неистовую береговую линию. Это может произойти в течении нескольких часов, если я не начну идти в противоположном направлении, подумала я болезненно.
Оуэн выругался. Дирт зарычал, и Оуэн дернул поводок, чтобы тот успокоился. Затем он взял поводок Мадда из моих рук.
— Мысль о том, чтобы никогда больше не возвращаться на пляж. Или принимать ванну… — Я отряхнула прилипший к лицу песок.
Он укоротил поводки так, что собаки прижались к нашим ногам.
— Я могу обтереть тебя губкой. — Наши глаза встретились. Уголок его губ приподнялся.
— О, мой Бог, Оуэн, — воскликнула я, толкая его. Он оступился, шагнув назад, прежде чем восстановил равновесие. — Это серьёзно.
— Именно. Я позабочусь о том, чтобы каждый миллиметр твоего тела был намылен. Задерживаясь на мягких частях.
Я зарычала от разочарования.
— Расслабься, Молли. — Держа оба проводка в одной руке, Оуэн погладил мою руку. — Я не принимаю эти новости легкомысленно.
— Я чувствую себя так, как будто меня тянут в разных направлениях. — Я сильнее укуталась в его куртку, обнимая себя. — С одной стороны, я хочу покинуть город и как можно дальше уйти от этого, — указала я на пляж. — С другой стороны, я хочу остаться из-за Кэсси. Бабуля тренирует её, как остановить её видения. Они травмирующие.
Волосы хлестали по переносице, терзая мою челюсть. Я обернула пряди вокруг руки и прижала кулак к плечу.
— Ко всему прочему, у меня нет завещания, Оуэн. Если бабуля умирает, как ты и думаешь, то кто собирается растить Кэсси, если я не смогу? Никогда в моей жизни мне не приходило на ум, что я умру, пока она ещё так мала.
— И эти мелочи убивают меня. Она боится темноты и приползает ко мне в кровать каждую ночь. Меня не будет здесь, когда ей будет страшно.
Кто будет держать её, когда меня не станет? Я не могу представить такого человека, и это расстраивает меня, ведь это буду не я. У неё не будет никого, кто бы любил её. Она останется одна.