Все реки петляют
Шрифт:
— Тогда пушки осадные, что мы нынче в трофеи взяли, я тебе доставлю. Хорошие пушки — голландские. Но для моих корблей чересчур большие. Им с берега стрелять лучше. Кэти, — обратилась она к сестре, — давай для начала разомнись на коротком плече — забрось Тобольский полк на точку вместе с артиллерией и ядрами. И две самоходных баржи выдели для демобилизующихся.
— Да ты не сомневайся — вернутся они, — встрял комбат два. — Парни семьи заберут и воротятся. Оно, хоть и кончается Уговор, но до трети бойцов хотят его снова заключить. Иные и вовсе ворочаться не собираются — пишут домой письма с поклонами родителям.
Да, наши заряне, корелы, саамы и ненцы, которых поминают как самоедов, не все возвращаются домой.
Меня, между тем, не оставляет мысль о создании магазинного ружья. Да что уж там ружья — пришло время нарезных стволов. Не исторически, а технологически — созданная нами производственная база явно доросла до этого шага. Я ведь приметил несколько моторов с трёхдюймовыми калильниками. Теми самыми, которые раньше разрушались из-за биений на высоких оборотах. А теперь не разрушаются — значит точность обработки деталей вращения доведена до приемлемого уровня. У нас появились и марочные стали, и сплавы с изученными свойствами, и неплохие станки, обеспеченные умелыми станочниками. Ну и гильза под трёхлинейный патрон — это офигительно круто!
Да, она картонная, то есть ни для автоматического оружия не пригодная, ни даже для самозарядного — отдача при выстреле вырвет донце из трубочки при любой схеме автоматики. Но если тянуть за рант не ударным рывком, а осмысленным движением руки, гильза из патронника извлекается целой и даже годится для повторной зарядки пулей, порохом и капсюлем. Загвоздка в способе запирания ствола — скользящие затворы, запираемые поворотом рукоятки, нам не потянуть из-за большого объёма фрезерных работ. Они вошли в обиход только в конце девятнадцатого века, когда металлорежущие станки массово выпускали на больших заводах. Зато у нас имеются превосходные возможности в области штамповки — здесь мы опередили прогресс на век или два. Вон, даже петли дверные начали выпускать привычного мне по прошлой жизни вида. А делов-то! Два вырубных штампа для прокатанного листа, и вытяжка стержня-оси. Потом тиски, рычаг, шаблон-оправка и пять минут работы умелого слесаря.
Играясь доставленным из Котласа гостинцем — сгибая и разгибая немудрёный шарнир — я невольно вспомнил пистолет "Парабеллум", в затворе которого работало что-то похожее, только шарниров в этой конструкции было три. И, кажется, на среднем шарнире имелись "пуговички", за которые этот затвор передёргивали, поднимая середину и изламывая все три шарнира. Не помню, отчего это происходило при отдаче — на этом же основывался принцип автоматики перезарядки. Может, затворный механизм был заранее "надломлен"? Да мне без разницы — в нашем случае однозначно предполагается действие человеческой руки, так что подобные изыски и тонкости тут без надобности.
Сел прорисовывать — ствол и патронник — детали вращения. Затвор короткий — штампуется. Ствольная коробка гнётся из листа и собирается на заклёпках. Осталось придумать, как организовать ось шарнира на теле затвора — тут ведь должен пройти ударник с бойком. То есть саму ось ставим на горячую посадку поперёк, а уже потом сверлим продольное отверстие для ударника и в самой оси, и в затворе, а для этого делаем ось толстой и увеличиваем поперечный размер затвора — пусть он будет "вприкладку".
Пару дней потратил на эскизы — Софи это время сидела за столом и левой рукой строчила приказы и иного рода распорядительные бумаги — у неё ведь большое хозяйство в европейской части России — люди должны понимать, к чему стремиться. Так что только изредка косила глазом на сынулю, который в компании гувернантки и Фёдора Пятого носился по лагерю, всем подряд мешая. Тут вот что примечательно — парнишку явно не в царевичи готовят. Охрана имеется, нянька присматривает,
Ещё интересна мне личность гувернантки — ей на вид лет пятнадцать и по-русски она говорит не слишком твёрдо, но бойко шпарит на английском и испанском.
— Милли! Ты где-то училась, — полюбопытствовал я как бы совсем невзначай.
— Полный курс Ипсвича — семь лет, — о как! Мы с Софи примерно столько же не бывали в поместье её детства. А там, оказывается, дела идут по-прежнему.
— Это школа не для всех, — насторожилась Софи. — Уж точно не для отпрысков благородных семей. Как ты туда попала?
— Папа велел сестрице меня доставить и устроить. Агата когда-то жила в тех краях и имеет полезные связи.
— И как зовут твоего батюшку? — в моей голове засвербело отчётливое подозрение.
— Кристобаль Родригес с Ямайки. У него там имение "Фили". Мама в его доме работала, а от этого появилась я.
"Тётушка, стало быть, — внутренне ухмыльнулся я. — Пусть и незаконно рождённая, но признанная и заботами отеческими не оставленная."
— То есть ковать умеешь и кислород с флогистоном не путаешь, — заключила Софи. — А морская практика у тебя имеется?
— Почти нет. По Гиппингу и Оруэллу хаживала под парусом или на моторе.
Вот так и познакомились мы с нежданной родственницей.
А лагерь на берегу Аргуни постепенно рассасывался — стрелецкие полки грузились на баржи и уходили в Амур, туда же отвозили кое что из трофеев, прежде всего артиллерию, которую Софи вытребовала всю. Ушли на Русь и демобилизованные сермяжники. От Селенги на трёх моторных двенадцатитонках подтянулся отряд Люси — Людмилы Валентайновны, как её нарекли по-русски. — Сразу пошли к Албазину для геодезической съёмки в интересах планируемой там стройки. Мы с Софи, наконец, перечитали всю корреспонденцию и по всем вопросам дали обстоятельные ответы.
Харибда, Гестия, Афина, Паллада, Парвати, Помона, Дриада… — Я перебирал в памяти имена женских персонажей из языческих эпосов — не так уж мало их всплывало в памяти. Мне нужны были слова из трёх слогов для именования судов, строящихся в Архангельске. Иван выпускал каждый год по две-три штуки. Вспомнились Деметра и Кибела, потом Ирида. Откуда они и за что отвечали — ума не приложу, но звучание запоминающееся. Геката, Ехидна, Химера.
— Юнона, Исида, Церера, — включилась в процесс генерации названий Миллисента.
— Гарпия, — вывела нашей левой рукой прямо на бумаге Софи.
— Апата, — помянула абсолютно незнакомое слово Милли. — Минерва, Венера, — а эти мне знакомы. — Грация, Фауна, — это по какому же пантеону она шпарит?
Одним словом список на несколько лет мы составили, вычеркнув из него Апату, потому что легко спутать с Агатой, от каковой мы и плясали с самого начала.
Собственно, это и было последнее письмо, написанное во временном лагере, откуда мы и ушли вниз по течению, не заворачивая в Нерчинск. Судёнышко с Лизой и Фёдором Пятым отвернуло налево в Шилку подняв сигнал "Следую своим курсом", а наша немалая флотилия отправилась на восток с заходами в устья Биджана и Биры, где предполагалось разместить по одному стрелецкому полку, чтобы те наблюдали за вылазками манчжур, буде оные придут из Сунгари. Третий полк полагали расквартировать в Хабаровске, а четвёртый — Тобольский — уже в Албазине. В самом же нижнем течении Амура нам сколь-нибудь значительных сил пока не требовалось.