Все реки петляют
Шрифт:
— Так всё равно стопчут их, — кивнул я. — Все кочевые империи недолговечны, потому что живут с добычи. А на любого сильного найдётся или более сильный, или более хитрый. Крепко держатся те, у кого население работой богатеет.
Комната погрузилась в молчание, нарушенное лишь звуком чашечки, поставленной на блюдце — моя реципиентка допила. Царевна встала, сделав остальным знак, чтобы оставались сидеть по лавкам, и несколько раз прошлась по светлице из конца в конец.
— Вельяминова! — поворотилась она к одной из дъякониц-фрейлин, про которую как-то забыли, что она теперь статс-дама. — Всё поняла? Ступай в Посольский приказ, бери за бороду дьячка, который дела зюнгарские ведает, да толмача — сочиняйте торговый
Софи! — обратилась она к моей реципиентке, едва посланные вышли, — надеюсь, во время приёма ты займёшь место фрейлины подле меня. А этот рисунок по шёлку на твоём платье? Где его делали?
— В Японии, самодержица.
— Полагаешь, с верховий Иртыша, Оби и Енисея ясак брать удобнее торгом? — с ехидством во взоре глянул на меня Пётр Алексеевич. — Хитрая ты англичанка. Всё земли мои словно бусины на нитки нанизала на свои лодочные дворы и с каждого перевоза прибыток имеешь. А с виду скромница — ни кружевов, ни шитья не носишь. Не вздумай врать, что скудна достатком — мне из Счётного Приказа после летнего солнцестояния донесли, сколь сборов привезли с твоих лодочных дворов да с пристаней. Это ты что? Богаче меня?
— Вряд ли богаче, государь. То, что не в казну попало, истрачено по расходам на кормление людишек, на лес, на плату грузчикам, за ром и сок тропического дерева, селитру, медь… да не перечесть всего. Деньги, как в топку, уходят.
— Деньги в топку, говоришь. Распорядился я чтобы копейки стальные на манер твоих амурских начали чеканить, да только стали они из оборота пропадать. Озадачил я Фёдора Юрьевича, чтобы вызнал, куда они деваются. Так ты не поверишь — скупают их иноземцы и к себе увозят. Добрые-то клинки в высокой цене, а их куют, сложив в пакет полосы из разных сталей. Для внутреннего слоя подбирают вязкую — как раз твоя монетно-бляшечная такова, — государь коварно улыбнулся.
Я ничуть не удивился тому, что он разбирается в подобных вопросах потому, что помню — с малолетства разные ремёсла постигал. А ещё у него всегда под боком школярка ипсвичская, способная судить о природе вещей не хуже иного нынешнего европейского профессора. Лиза-рисовальщица родила своему Петруше третьего ребёнка — сына. Между тем, пока Софочка оставалась на Амуре, умер "старший царь" Иван Алексеевич, оставив брата своего единоличным правителем России. И матушка его вдовствующая царица Наталья Кирилловна скончалась — некому теперь укротить буйный нрав молодого и полного энергии государя. Разве что его походно-полевой супруге да сестрице, которую он сам с язвительностью в тоне иногда называет самодержицей — припоминает её былые притязания на трон. Памятлив Пётр Алексеевич, но рассудителен. И о бабском уме рассуждает не высокомерно.
— А ты почему сегодня не в мужском платье? — вопрос к Софи.
— День жаркий, — улыбнулась моя реципиентка. — А тебе в парадной шубе париться посланников калмыцких принимая. Будешь ты под мехами драгоценными потеть и с завистью пялиться на мои открытые плечи. И на Лизку свою облизываться — мы сегодня по обе руки от сестрицы твоей присутствовать станем, наполняя тронный зал очарованием, — в этот момент государю подали традиционное парадное облачение русских царей отчего обмен мнениями между нами прекратился — разговоры наши не для чужих ушей. Мои советы ему — тайные.
Про приём могу сказать только то, что прошёл он гладко — вопросы о границах
Да, рассуждения Василия Голицына о необходимости введения свободы совести не снискали поддержки в европейской части страны. И экономические приёмы приведения слаборазвитых соседей к взаимодействию используются недостаточно эффективно. Что уж говорить о культурной экспансии! Этими методами в своё время неплохо сработали большевики в стремлении сформировать единую общность — советский народ. Начинало получаться, но времени не хватило, да и после пятьдесят третьего года России снова стало не везти с царями.
Посланники ушли, а остальных государь попросил остаться. Для трапезы и обсуждения проекта договора с джунгарами — как раз фрейлина Вельяминова прибыла со свитком. Да уж! Этот государь не терпит проволочек и принуждает люд распорядительный пошевеливаться.
Кстати о Вельминовой — она такова по мужу, а кто была в девичестве, того даже Софи не помнит. Всех четырёх "порченных" братцем девиц царевна выдала замуж за людей родовитых. Да и можно ли обвинять в отсутствии невинности матерей царевичей? Нет, царицами их даже втихаря не называют. Этот титул в пересудах людских уже твёрдо принадлежит Лизе. В принципе от венчания государя удерживает только сама Лиза — не желает она сынам своим царской участи. А нынче все пятеро Фёдоров учатся в Котласе, то есть прямо сейчас ходят по рекам юнгами, как и предписано школьной программой. Специализация начнётся в четвёртом классе, а уж тогда ребята сами выберут остаться в лабораториях или пойти кашеваром в плотницкую артель.
Так о договоре. Мы обязались не собирать ясака на спорных с джунгарами территориях в обмен на право торговать, и на этих территориях, и по всем джунгарским землям. Ну, плюс мир, дружба, жвачка да двадцать пудов пороха каждый год. А что? Железо и изделия из него нынче суперликвидный товар, а у нас его достаточно, потому что Билл Дальновязов поставил ещё один завод в верховьях реки Исети. Да, он выбрал стезю предпринимателя-заводчика, а средств на обзаведение испросил у дяди Силы. Тот отписал на Кукуй, где три оставшихся без моего присмотра канцеляриста-делопроизводителя организовали с бору по сосенке и с миру по нитке суммирование денег для целевого использования. Эта компания оказалась весьма предприимчивой — лишившись возможности посещать наши школы, парни поступили в Славяно-греко-римскую академию. Сами назначили себе жалование, женились, обзавелись домами и продолжали дирижировать речной империей увязывая или распутывая бессчётные логистические задачки, сопрягая их с производственными планами. Где брусовочку проложить, где канавку прорыть или плотину возвести.
Они и государю прожекты направляют. Вот один из последних — сговориться с крымскими татарами и блистательной Портой о пропуске товаров из устья Дона через проливы Керченский, Босфор и Дарданеллы в Средиземное море. А с Софьи Джонатановны — канал из Волги прямо в Дон. И два листа расчётов. Да ещё и добавлено, что стоящие на Дону абсолютно ненужные корабли, построенные по велению государя иноземными мастерами из воронежских дубов, теперь можно будет использовать для перевозки восточных товаров на запад.