Все реки петляют

Калашников Сергей Александрович

Примерно в этом ключе Софи и толкнула речь в Думе, когда после кучи выступлений поперечного содержания до неё дошёл черёд. Она тут не единственная баба-боярин — Софья Алексеевна тоже здесь, но не на лавке, поставленной вкруговую по периметру палаты, а на малом стольце по правую руку от брата. Так притихли думные, запереговаривались. Между них, кстати, не все в шубах — есть по-венгерски одетые, и на польский манер. И в париках и в башмаках с пряжками и чулками. Многие выбриты — государь свою приязнь к европейской моде людям объяснил и стал проводить не исключительно для высокородных собираемые ассамблеи, куда есть путь и купцам, и послам иноземным.

Софи подкинула мысль пригласить в Думу по одному представителю от царства Казанского и от башкир, но пока безрезультатно — нехристям нечего делать среди мужей

православных, сугубых и нарочитых. А между тем вопрос о призыве башкирской конницы в межуречье Днепра и Дона в зиму с девяносто восьмого на девяносто девятый очень интересен. Софья-то к Деснинскому лодочному двору подгонит сермяжников с новым стрелялом, да и народ окрестный стянет — на её призывы люди откликаются охотно. Но огромное пространство, которое, предположительно, окажется под угрозой, полутысяче стрелков защитить не удастся сколь бы меткими и быстрыми стрелками они ни были.

* * *

За зиму прошло несколько сессий Думы, на каждой из которых присутствовал государь. Но он в обсуждения не вмешивался. А вот боярин Жданова держала речь каждый раз, надеясь хотя бы многократным повторением вбить в упёртые головы понимание необходимости пересмотреть отношение к черносошенному населению. В результате её затея так и закончилась ничем, потом началась навигация с её интенсивными перевозками и неожиданными происшествиями. Многочисленные пристани со скупочно-торговыми складами-магазинами, каковые возникли по велению Её Величества реальности, куда окрестные жители везли мелкие партии самых разных товаров, начиная от свинок чугуна из неудачных плавок местных кузнецов, до рогож — основного нынче упаковочного материала, выделываемого зимами из лыка. Зерно, не съеденное к весне и не высаженное в землю — тоже. А это уже стратегический товар. Почему экономился хлеб? Из-за появления в обиходе картофеля. Пусть и не особенно урожайна нынче эта культура, но в пересчёте на пищевую ценность, собираемую с единицы площади, пшеницу побивает, отчего приживается у рачительных хозяев.

Мы с Софи не очень хотели торговать, потому что нельзя же хвататься решительно за всё! Этак недолго и главное упустить. Но тут деваться было некуда — оно само образовалось. Прибыльность, понятное дело, возросла, в обиход вошли скромные премии по результатам навигации, потому что людям приятно, когда их труды не остаются незамеченными. А вообще деньжищи с хозяйства приходили огромные и уходили на содержание школ-четырёхлеток, работавших с ноября по март в нестрадное для крестьян время.

За хозяйственными хлопотами, постижением природы этих хлопот и слежением за развитием производства Софи не уследила за некоторыми движениями, предпринятыми Петром на бескрайних просторах великой страны. Однако появление между Доном и Днепром многочисленных орд башкир, ногайцев и калмык не заметить было невозможно. Их верховые контингенты появились в ноябре, как только реки покрылись льдом, прошли мимо пунктов со стогами сена, поленницами дров и складами зерна, и хлынули на запад, оказавшись в тылах турок, где пропитание добывали уже из местных ресурсов. Официально же они противостояли крымско-татарской коннице и её сюзерену — оттоманской Порте.

Вот так Великая Степь и пришла в Европу в очередной раз. Погоняли татар, опустошили окрестности Очакова и берегом Чёрного моря двинулись на запад. Селения не жгли и не зверствовали с особой жестокостью, но провизию и мало-мальски ценные вещи забирали и явно направлялись к Дунаю, сбивая или беря в осаду турецкие гарнизоны.

Между тем ещё в октябре в Карловицах — это где-то в зоне соприкосновения войск Турции и Великой Лиги — уже шли переговоры о мире. Шли они не слишком удачно для России — союзники преследовали собственные интересы ради присоединения территорий к своим странам, а требований наших дипломатов не поддерживали, оставляя их один на один против общего врага. И тут начался набег с востока, заметно изменивший расклад сил новой угрозой. Турки сделались заметно сговорчивей и уже в январе заключили с Россией мир на двадцать пять лет, по которому отдали Очаков. Больших притязаний наши не выдвинули потому, что остальная часть правобережной Украины считалась польской территорией.

Не помню я ничего по этому вопросу из истории моего времени, но Крым и юг Украины наши

отвоёвывали при Екатерине Второй — притчу о Потёмкинских деревнях забыть мудрено. Про Крым на этих переговорах "забыли". Думаю — умышленно, потому что на обратном пути войско "наших" степняков даже не подумало отклониться в сторону Перекопа, а прошло по русским землям через те же пункты питания. Возвращались они с добычей, то есть гружёные — недосуг им было отклоняться от наезженного маршрута. Полон, а пленников они традиционно захватили немало, распродали уже на нашей земле — работорговля нынче и на Руси из обихода не вышла.

Вот так с минимальными усилиями и без потерь с нашей стороны закончилась эта длинная война. Мне понравилось, что Пётр проявил себя зрелым мужем, нашедшим удачное решение. Но на запад он обиделся, потому что в Карловицах присутствовали и Голландцы, и Англичане. Забот об интересах России они не выказывали, а наоборот всячески старались о них позабыть — немудрено, потому что усиления её на Чёрном море не желали.

Уже весной из Дона вышли построенные там по классическим технологиям дубовые корабли, среди которых кроме пинасов имелись и линкоры, пусть не самые крупные, и перешли в Очаков. Теперь появилась возможность блокировать этот непотопляемый авианосец с моря. Государь явно склонялся к методическим последовательным действиям. Командовать черноморским флотом он назначил капитана Кузнецова, до сего момента водившего по Баренцеву морю "Зяблик". Звание ему было назначено "капитан-командор", принятое сейчас для лиц начальствующих над флотами и речными флотилиями. Звание адмирала носит пока одна только моя Софочка, но оно скорее почётное, чем рабочее.

Пётр уже явно занимается созданием "Табели о рангах", поскольку всякие постельничьи и окольничьи кому угодно шарики за ролики закатят. Недаром он запросил список званий с Донской флотилии. Там у нас: матрос, старший матрос, старшина, мичман, лейтенант, капитан, капитан открытого моря, капитан моря-океана, капитан-командор — всё русским людям интуитивно понятно. А то не хватало ещё писарей регистраторами называть и словом "коллежский" подчёркивать что таково служебное положение этого писаря — он, мол, при коллегии находится. А то одно распутывает, а другое запутывает.

Как ни крути, Северная война будет — государь явно готовится к ней в союзе с поляками и датчанами — на Москве об этом судачат на каждом углу. Всё-таки плавание суровыми северными водами дело непростое, а Архангельск в качестве торгового порта достаточно далёк от кратчайшей дороги к европейскому рынку сбыта российских товаров.

Глава 77. Нотебург

Не так уж много я помню про Северную войну в моём варианте истории. А сейчас и подавно перестал что-либо понимать, едва отыскал на карте Нарву. Это надо же было тащиться пешком в такую даль! Да ещё и пушки с собой тащить посуху лишь для того, чтобы они достались шведам в качестве военных трофеев. Однако, когда Пётр призвал своего адмирала на аудиенцию для консультаций, все встало на свои места. Выяснилось, что у шведов имеется неслабый военный флот на Ладоге. И ещё в Псковском озере, которое смыкается с озером Чудским. А в год Нарвской конфузии флот российский сидел на Дону и никак не мог перебраться на север. Ни реками, ни морями в обход Европы. Поэтому моё предложение строить верфь на Ладоге оказалось правильным.

Разумеется, шведы всё это строительство прекрасно видели и усилили свою Ладожскую флотилию, а также укрепили и Нотебург — сильную крепость, держащую под жерлами пушек вход с Ладоги в Неву. Так что предпринятый Петром в ином варианте бытия сухопутный обход теперь выглядел не нелепицей, а искусным маневром, исключающим из игры сильные стороны неприятеля.

Однако нонеча не то, что давеча — Россия располагает немалым океанским флотом, состоящим из торговых судов, согласно обычаям эпохи несущих по паре вполне пристойных орудий. До той же Нарвы вполне можно добраться морем в обход Скандинавии. Мы с Петром Алексеевичем с большим напряжением играли в войну на картах, перебирая самые разные варианты и пытаясь оценить реакцию неприятеля на наши действия. Армия-то к началу тысяча семисотого года наконец собрана, вооружена и обучена, снабжена провиантом и огненным припасом. Даже осадные орудия имеются. Осталось с умом этим распорядиться.