Все реки петляют
Шрифт:
А за время нашего с Софи отсутствия завершили постройку буксира, в принципе, повторяющего "трёхтонку" — стало понятно, что придётся таскать местные барки. Достроили тупоносую двенадцатитонную баржу. И сделали плоскодонку с винтом. Пока, ради обкатки непроверенных решений выполнили её в уменьшенном варианте. Дело в том, что сам винт поместили в тоннель, чтобы на мелких местах не чиркнуть об дно. А поскольку этот тоннель протянулся вперёд до самого носа, то вышел катамаран, волокущий брюхо по поверхности воды. Знатный уродец получился, но по дну винтом, действительно, не чиркает. И носится, как угорелый.
Нет, если в варианте разъездного
Парни, занимавшиеся водомётом, не сдались и сделали сразу два новых образца. Один для чистой воды, а второй для грязи болотной. Первый давал на выходе высокое давление и большой расход. А второй проталкивал сквозь себя даже болотную жижу с ряской, корешками и листиками и отбрасывал эту, по сути, пульпу метра на полтора-два, если направить сопло под углом в сорок пять градусов к горизонту. Собственно, по дальности отбрасывания и судили о скорости вылета реактивной струи, умножая её потом на площадь сечения.
Мы с Софи долго чесали наш один на двоих затылок, прежде чем продолжить попустительствовать этой затее. Но, если хозяюшка лишь сожалела о растрачиваемых понапрасну усилиях, то я пытался ухватить за хвост некие смутные воспоминания.
Вообще-то период этот выдался напряжённым, потому что Иван ушёл мотористом на первой тупоносой двенадцатитонке, той, где запороли шарманку, которую уже поправили, а мама на целый год уехала на Ямайку. Нужно было хлопотать по хозяйству, тем более, что как раз подвезли товары из Европы, которые купившие их наши купцы желали увезти вглубь страны. А у нас целая баржа подоспела со спуском на воду и ходовыми испытаниями.
— Фёкла! Пойдёшь капитаном на Кострому — Нижний Новгород. Мотористом возьми одного из своих младших братьев, из тех, что на остроносой барже ходили. И еще мужчину в экипаж найди такого, с которым разговаривать будут уважительно.
— Хорошо, Соня. Когда уходить?
— По готовности. И вот тебе деньги. В обратный путь чужого груза не бери, а купи пшеницы по грузовую марку. Не больше, а то до волока не доберёшься.
— Да, Соня, — вот до чего же спокойная девица! Её только что почти за одни красивые глаза назначили капитаном современнейшего скоростного грузовоза, а она: "Да, Соня", "Хорошо, Соня". Нет, нас, русских, никому не победить!
Глава 39. Мокрый волок
Раньше ни я, ни Софи просто не имели возможности познать всей хлопотности организационной работы. В родном имении массу вопросов разруливала Бетти. В период командования кораблём под рукой всегда находилась основательная и хозяйственная Мэри. Кучу школьных проблем закрывал Билл с Дальних Вязов. Он тоже сейчас здесь, но, во-первых, пока не в курсе многого, а во-вторых по-русски еле лепечет.
Крутили мы двумя сознаниями в одной голове без передышки, потому что нормально просушенного леса нет, а собранные отовсюду по паре-тройке брёвна, лежавшие в сараях или под навесами нам нужного количества досок не дали. Просушиваем после распиловки на той печурке, где выдерживали плечи арбалетов, да отбрасываем покоробленные. Хорошо, что нам почти не нужен длинномер — борта и днища плоскодонок собирают на короткие винтовые гвозди, укладывая доски накрест и проклеивая смесью битума, древесной смолы, воска и чего-то извлечённого из животного жира. Собирают таким манером, чтобы шляпки оказывались внутри корпуса после сборки. Тоже фанера
Длинномер для стрингеров нам из лиственницы делает карбасный мастер из своего материала. Причём, чисто по-соседски обдирает нас, как липку. А тут вовсю идёт монтаж привезённого из старой школы оборудования, обустройство химлаборатории для птенцов из гнезда младшего Смита, обжиговые печки, нагнетатели, насосы, рихтовка станины под самый лучший в мире токарный станок по металлу, который умеет даже резьбу нарезать.
И вот посреди этого фейерверка, где месят известковый раствор и вкапывают столбы, появляется с иголочки одетый мужчина и, ни на секунду не затруднившись, представляется: "Строганов, Григорий Дмитриевич", — тот самый, который вместо того, чтобы, как полагается, плавить чугун и лить пушки, промышляет солеварением. Это в стране-то где имеются два затвердевших озера чистейшей натрий-хлор! Руби, толки и сыпь прямо на горбушку.
Короче, навели мы о нём справки. Богатый он, а чем богатый?.. Ну не солью же!
— Софи Корн, — отвествует Софочка и передаёт кувалдометр ассистенту. — Польщена знакомством.
— Боюсь, оторвал тебя от важного дела, — учтиво замечает гость, глядя на то, как пара дюжих мужиков подхватывает тигель с расплавленной бронзой и выливает его содержимое в форму.
— Вот теперь правильно шипит, — кивает Софи на звук, издаваемый кокилем. — Так что у тебя за дело ко мне, Григорий Дмитриевич?
— Обычное дело — перевоз. Нужно товар доставить в Соликамск, а потом другую партию обратно привезти.
— Семьсот пятьдесят пудов могу взять в одну ходку, — поспешно вношу ясность я.
— Да известно уже всем по скольку вы берёте груза. А вот про то, сколько денег возьмёшь за перевоз, поговорить было бы кстати.
— Сам-то ты сколько обычно платишь? Путь ведь неблизкий. Опять же, какой дорогой идти? — Софи пытается понять, почему великий Строганов сам пришёл, а не приказчика послал.
— Неблизкий, — кивает Григорий Дмитриевич. — Старая с ордынских ещё времён дорога вверх по Вычегде, а потом волок из Кельтмы реки снова в Кельтму, но уже впадающую в Каму.
Что же, о теперешних здешних волоках у нас сведений собрано немало. И такое, чтобы две реки, текущие в разные стороны, назывались одинаково — случается. Например есть два Шингаря, вытекающих, если верить слухам из одного болота. Собственно, из-за этого болота мы и не стали устраивать в том месте перехода в Волгу — не хотелось работать по пояс в жиже.
Есть ещё два "накатанных" пути, оба из реки Юг, которая, сливаясь с Сухоной около Устюга Великого, даёт начало Северной Двине. Один ведёт в Ветлугу — приток Волги. Второй — в Вятку — приток Камы. Той самой Камы на берегу которой стоит Соликамск. Впрочем, попасть в Каму можно и из Ветлуги через ту же Волгу. У каждой из этих дорог есть какие-то достоинства или недостатки. Не обязательно длина. Где-то удобный берег, позволяющий бурлакам без помех тянуть лямку. Где-то мост на сваях, под которым не каждое судно пройдёт — много обстоятельств делают предпочтительными те или иные пути. На популярных волоках можно и на местную таможенку нарваться, где право местного боярина на получение мзды подтвердят его организованные и вооружённые люди. А уж если путь проходит через монастырские земли… Много всякого-разного в эти времена позволяют себе служители культа, и никакой управы на них не найти.