Все реки текут

Като Нэнси

– А кто его знает! С севера сразу не повернет, канаты можно перевязывать; а с западной стороны нас прикрывают эти ветлы.

– А завтра?

Чарли сплюнул в сторону.

– Не знаю, что будет завтра в этих местах! Я здесь новичок. Пойти покалякать со стригалями…

– Чарли!..

Он повернулся на ее отчаянный зов, догадываясь, о чем она подумала в эту минуту. Стоит ему пойти туда и напиться… В этом первом рейсе по озеру ей хватает забот помимо пьяного механика.

– Ладно, миссис, – он надвинул свою засаленную кепку на самые глаза, чтобы спрятать их сконфуженное выражение. – Я туда

не пойду. Пусть пойдет Лимб: может, ему удастся купить свежего хлеба. Хлеб у них пекут знатный.

Получив ее согласие, Лимб глубоко нахлобучил свою шляпу, напоминающую форму для пудинга и стрелой помчался по шпалам местной узкоколейки, которая кружила по заболоченным лесам, доставляя на пристань тюки с шерстью.

Кроме навеса для стрижки, бараков и пресса для шерсти, там была еще шерстомойка с высокой дымовой трубой и каменная печь с большой духовкой, вмещающей до пятнадцати буханок хлеба. Лимб стремглав прибежал назад, держа под мышками по две буханки.

– Стригали говорят, скоро задует со страшной силой! – весело прокричал он.

Дели ничего не ела за ужином, тревожно прислушиваясь к завываниям ветра в кущах деревьев и к шуму волн, ударявшихся о берег мыса.

Было бесполезно делиться своими тревогами с Брентоном: он не выказывал ни малейшего интереса к судовым делам и только сердился, если она заговаривала с ним на эту тему. Впервые она пожалела, что у нее нет помощника, который мог бы разделить с ней ответственность за сохранность судна. Номинально Брентон значился капитаном, а она – помощником, но она исполняла обязанности обоих, с трудом урывая несколько часов для сна. Она совсем вымоталась, так дальше продолжаться не могло. Но рейс был последний, доставив груз по назначению, она рассчитывала вернуться к спокойной торговле с борта судна.

Дели провела бессонную ночь. Чуть свет ее поднял с постели механик. Небо очистилось, и на нем еще были видны звезды. Светлоокая красавица Венера поднималась впереди дневного светила; на северо-западе тускло желтела звезда Арктур, а высоко в небе сверкал Южный Крест.

Дели посмотрела вниз, в этом защищенном от ветра месте вода успокоилась настолько, что звезды отражались в ней четко, с редкими искажениями.

Серебряный зигзаг был отражением Венеры. А у самого борта плясали две звезды Большой Медведицы, находящиеся на одной линии с Полярной звездой. Они то сближались, то расходились – будто беззвучно хлопали в ладоши чьи-то руки.

Чарли пришел узнать, надо ли разводить пары. Дели посмотрела на чистое небо, на едва шевелящиеся листья и сказала, что они выйдут, как только развиднеется. Механик пошел будить соню-кочегара.

Баржмен и его помощник были уже на ногах. Дели услышала, как один из них облегчал себя прямо с борта, встав на тюки с шерстью. Вода принимала в себя все: и еще теплые экскременты, и свет звезд, проходящий многие биллионы миль; спокойно и незаметно она текла сквозь тихое озеро.

Гордон, любивший теплый камбуз и сдружившийся с коком, принес ей чашку крепкого обжигающего чая и ломоть поджаренного хлеба. Она взяла все это и пошла к себе. Гордон или Лимб часто приносили ей еду в рубку, и пока она ела, заменяли ее у штурвала, разумеется под ее контролем. С коком ей на этот раз повезло, за что

она не уставала благословлять небеса. Это был угрюмый замкнутый человек, но дело знал отлично. А Дели предпочитала провести целую ночь у штурвала, чем приготовить еду на пятерых разборчивых мужчин.

Когда она поднялась в рубку, из-за холмов брызнули первые лучи солнца. Дели взглянула поверх узкой косы, отделяющей их от открытого озера, и сердце ее упало. Зловещие оливкового цвета волны, покрытые шапками грязно-белой пены, накатывались и разбивались о берег. Она открыла окно, и западный бриз донес до нее их глухой рокот.

Но «Филадельфия» стояла под парами, и палубные матросы уже отвязывали канаты. Если она сейчас отменит свое распоряжение об отплытии, они сочтут ее трусихой, а Чарли чего доброго, пойдет с расстройства к стригалям и загуляет как минимум на два дня.

– Отдать швартовы! – четко скомандовала она. – Баржу еще не прицепили? Брось туда трос, Гордон, и залезь на борт. Возьмешь шест и встанешь у борта, чтобы оттолкнуться от берега, понял?

Она дала задний ход и положила руку на дроссель. Большие гребные колеса вспенили воду, загребая ее лопастями, и «Филадельфия», отчалив от берега, развернулась, плавно натянула буксирный канат, и баржа послушно тронулась с места без малейшего толчка. Восхищенный баржмен невольно выругался: ему еще никогда не приходилось иметь дело с женщиной-капитаном.

Тронувшись в путь, она и думать забыла о своем страхе. Захваченная радостным возбуждением, она что-то напевала про себя без слов, узнавая ориентиры: смутные контуры Пойнт-Помандера с правого борта, маяк на его оконечности, Лоу-Поинт, показавшийся вдали, с левой стороны. Двигатель вибрировал мощно и ровно; «вперед, вперед, только вперед…» слышалось ей в его гуле. Она подпрыгнула от радости и стукнулась головой о нижнюю перекладину.

К ней поднялся Чарли, потирая кончик своего багрового носа тыльной стороной руки. Его кепка была надвинута на уши, чтобы не сдуло ветром.

– Ветер стих за ночь, – сказал он, чтобы как-то начать разговор. – Эти стригали ничего не понимают в погоде. Дождик пойдет, они потрогают овец – шерсть мокрая – и на боковую. Ах ты, дьявольское семя! – завопил он вдруг в открытое окно, увидев Лимба. Тот пристроился на носу на тюках шерсти и широко раскрытыми глазами смотрел вперед по ходу судна: на фоне светлого неба хорошо просматривались вздымавшиеся, точно горные хребты, оливковые волны. – Чтоб духу твоего здесь не было! Глаз не спускай с водяного манометра! – Он со стуком захлопнул окно. – «Дьявол всегда найдет дело для ленивых рук», – назидательно процитировал он.

– Ветер стих, но волнение на воде не утихло, – сказала Дели. – Вон какие волны, с белыми шапками…

– Колесным пароходам место на реке, я так считаю.

– Послушай, Чарли! Некоторые из них пришли на реку своим ходом, аж от самого Мельбурна! «Декой» ходил в Западную Австралию и обратно. Если они могли плыть по морю, мы тем более сможем пройти 24 мили по озеру. Раньше здесь так часто проходили суда, что в устье существовала даже служба связи. Может, ты боишься, скажи прямо…

– Я не из тех, кого легко испугать, – усмехнулся Чарли. – Но ты сама повернешь назад, помяни мое слово.