все сердца разбиваются
Шрифт:
— Это вам сейчас нужно меньше всего, — зловеще произнес Шерлок, и Джон издал сдавленный смешок, тут же пробормотав извинение. — Обратитесь в больницу, вам помогут.
— Можете дать мне визитку? Вы ведь там работаете? — уточнил мужчина, и Шерлок помрачнел.
— Нет. Больше нет, — бросил он и зашагал прочь по улице. Он слышал, как за спиной пыхтит Джон, пытаясь догнать его, но не собирался замедлять шаг.
Он пришел домой в одиночестве.
*
Шерлок закричал и проснулся. Джон был рядом. Он стоял в изголовье кровати, наполовину
— Плохой сон?
— Да.
— Не хочешь рассказать?
— Там были велосипеды. Летающие велосипеды, повсюду, — слабым голосом начал Шерлок. — И все — с этими их бряцающими звоночками, и с бахромой на руле, розовой. И поверх всего этого сыпались блестки.
— Издеваешься? — уточнил Джон спокойно, и Шерлок хмыкнул.
— Хороший вывод.
Ему стало гораздо легче, и сухой ужас не застилал глаза. Оказалось, если поговорить с кем-то сразу после пробуждения, кошмар отступает. Шерлок вдруг вспомнил — так и есть. В детстве с ним тоже такое случалось, плохие сны. Мама приходила и прогоняла их. А потом перестала, и он забыл, что это вообще было.
Сев в постели, Шерлок стянул неприятную, влажную от пота футболку, скомкал и бросил на пол. Джон все стоял, как истукан, и не собирался никуда уходить.
— Это моя спальня, твоя — вверх по лестнице, — уточнил Шерлок, но не добился ответа и снова устроился под одеялом. Простыни казались горячими и жесткими. — Ты вообще не спишь?
— Мне это не нужно.
— Как я могу попасть в вашу фирму, а? Мне нужно спасти ребенка из горящего дома или что-то вроде, чтобы мне дали пару крыльев и разрешили не спать?
— У меня нет крыльев, — сказал Джон тихо. — И ты не захочешь стать одним из нас.
— А ты проверь.
— Мне жаль, Шерлок, — сказал Джон еще тише, и что-то в его голосе заставило Шерлока насторожиться. Но, открыв глаза, он обнаружил, что в комнате никого нет.
Словно бы и не было.
*
— Требуется редактор в медицинский еженедельник, свободный график работы, работа на дому, журналистский опыт приветствуется.
— Нет.
— И почему нет?
— Я не редактор.
— О, да ради… ты даже в медицинской энциклопедии поправки оставляешь!
— Я не редактор.
— Хорошо. А как насчет этого? Врач общей практики в государственную клинику, щадящий график, возможность карьерного роста.
— Я не хочу выписывать антибиотики и измерять давление старикам. И мне не нужен щадящий график. Мне нужно дело, Джон, что-то поинтересней этих глупостей.
— Поэтому ты предпочитаешь лежать на диване целыми днями?
— Вот именно. Наконец-то ты уловил суть.
— А как насчет этого? «Хирург с опытом работы для он-лайн консультирования»…
— К черту консультирование! — рявкнул Шерлок, и в повисшей тишине раздраженно добавил: — Мне не нужна твоя помощь в поисках работы. Мне вообще твоя помощь не нужна.
— А выглядит иначе, — просто
Он мысленно перечислил названия всех мышц человеческого тела, прежде чем заговорить.
— Ты спасаешь мне жизнь, и этого вполне достаточно. Не пытайся сделать ее более… общественно приемлемой. Это пустая трата времени.
— Нет, — серьезно возразил Джон. — Твоя жизнь сейчас — пустая трата времени. Ты тратишь его, даже не зная, сколько у тебя в распоряжении. Все люди умирают, Шерлок. И ты мог умереть под той машиной.
— Но ведь не умер. Хоть ты и опоздал.
— На самом деле, я не опоздал. Но речь не о том.
— О чем же?
— О тебе. И о том, что сейчас ты… ты просто тратишь все впустую. Ты не живешь. Ты просто лежишь и жалеешь себя.
— Если я не могу делать то, что мне нравится, я не собираюсь заниматься ничем другим, — заявил Шерлок упрямо и удивился тому, как по-детски это прозвучало. Но именно так он и чувствовал. Он больше не мог играть, не мог оперировать, не мог даже ставить диагнозы — все, что ему осталось, так это жалкая военная пенсия, брат-алкоголик и бескрылый ангел в качестве соседа по квартире. Он не желал продолжать на таких условиях. Но других не было.
Тяжело вздохнув, Шерлок отвернулся к спинке дивана и прижал колени к груди.
— Скука… — протянул он. Ответом ему была тишина, и на секунду Шерлок решил, что Джон снова исчез, растворился в воздухе. Но тут зашуршала газета, стукнуло дно чашки о столешницу. Джон едва слышно забормотал, разгадывая субботний кроссворд.
Все было правильно. Все было хорошо.
*
Вечером Джон ушел, сообщив, что прогуляется до супермаркета.
— Тебе что-нибудь надо купить?
— Нет, — Шерлок приподнялся на локтях, глядя, как Джон надевает куртку. «Откуда она у него?» — подумал Шерлок отстраненно. Вся эта одежда — рубашки и глупые свитера с пестрым узором? Откуда у Джона носки и белье? Или там, в небесной канцелярии, об этом заботятся тоже?
— Дать тебе денег на продукты?
Джон покачал головой.
— У меня командировочные есть, — буркнул он и ушел. Шерлок уставился на закрытую дверь. Командировочные. Как интересно.
Но к моменту возвращения Джона он уже снова впал в хандру. Отправил пару сообщений Лестрейду, пытаясь узнать что-нибудь об интересных случаях в госпитале или хотя бы о состоянии парня из триста девятой, но ответа не было. Информационный вакуум казался пыткой. Шерлок бродил по квартире как неприкаянный, подумал было пострелять в стены, но миссис Хадсон расстраивать не хотелось. Химические опыты больше не казались забавными, и даже книги по нейрохирургии не принесли обычного ощущения покоя и уюта: там, в мире четких строк, все всегда было правильно, и это странным образом успокаивало. Но не сегодня. Не сегодня.