все сердца разбиваются
Шрифт:
Но теперь ему приходилось сидеть на низком стуле, зажав ладони между коленей, смотреть на эту женщину и ждать приговора. В маленьком, залитом солнцем кабинете. Он чувствовал себя так, словно его выставили на всеобщее обозрение, хотя кроме них двоих (и еще любопытного макета черепа) здесь никого не было.
— Да, так вот, — она облизала губы, кинула на него быстрый взгляд (заигрывает; уже посмотрела на руку, отметила отсутствие обручального кольца, втянула живот) и прихлопнула его резюме ладонью сверху, будто насекомое убила. — Честно говоря, я под впечатлением.
Шерлок уставился на нее своим самым неприятным, пронзительным взглядом. Он просто молчал и смотрел, позволяя ей самой осознать степень своей глупости; какой толк ему лгать в резюме, если проверить подлинность фактов — дело трех телефонных звонков?
— Вы слишком хороший специалист для нас, — наконец, она озвучила свое «но», и Шерлок испытал облегчение. Конечно, слишком хороший. Он и сам это понимал. — Боюсь, вам будет скучно в нашей клинике. Простуды, вывихи и мелкие предметы, попавшие в носовой проход — девяносто процентов нашей работы.
— Это очевидно, — перебил ее Шерлок. — Я знаю все о подобных клиниках и способен сделать выводы.
Если его резкость обидела ее, она не подала виду.
— Тогда почему вы здесь? Уверена, вы можете найти что-то получше.
— Если бы мог, то нашел, — отрезал он. — Вы хотите спросить, в чем причина. Почему такой специалист, как я, собирается прозябать в крохотной, бесполезной больнице.
Она нахмурилась, сложила руки на груди.
— Не сказала бы, что моя клиника бесполезна.
Наконец-то; человеческое лицо, а не эта фальшивая улыбчивая гримаса.
— По сравнению с госпиталем Святого Варфоломея, это место — прибежище для ипохондриков и вечно сопливых детей.
— Но вот вы здесь, — она встретила его взгляд («Сара; ее зовут Сара», — вспомнил Шерлок). — А госпиталь Святого Варфоломея больше не нуждается в ваших услугах.
— И вам интересно, почему. Кража таблеток? Злоупотребление положением? Конфликт с начальством?..
— Грубое обращение с пациентами? — подхватила Сара. — Да. Да, я хочу знать. И надеюсь, вы будете честны со мной.
Шерлок кивнул. Он знал, что придется быть честным. Иначе ничего не выйдет.
— Я служил в Афганистане, — сказал он, вздернув подбородок и расправив плечи. Шерлок не хотел гордиться, произнося эти слова — ведь он был чудовищно бесполезен там, в мясорубке, где люди умирали сотнями. И всем было наплевать на совершенство его техники, если он не успевал штопать пушечное мясо. Нет, Шерлок не хотел гордиться своим военным прошлым, но не в состоянии был контролировать свое тело и душу.
— Вернувшись оттуда, я был слишком зол и напуган. Мое тело не подчинялось мне, разум стал подводить. Я сделал много ошибок, в некоторых даже раскаиваюсь, — он усмехнулся. — Сначала я лишился лицензии хирурга, затем получил направление к психотерапевту, и наконец, мне пригрозили иском, если я вернусь в госпиталь.
Он сказал все прямо и честно, просто перечислил факты. Этого она хотела, но теперь, похоже, была потрясена. Шерлок смотрел, как его потенциальная начальница осмысливает услышанное.
—
Шерлок улыбнулся.
— Я стал лучше прежнего.
Несмотря на то, что было сказано про судебный иск, Шерлок отправился в Бартс. Ему вдруг захотелось повидать Лестрейда, рассказать про собеседование. Оно прошло удачно (по крайней мере, лучше, чем Шерлок ожидал), и теперь у него была работа. Разумеется, слишком простая и скучная для него, но это было только первым шагом. В планах у Шерлока было восстановить лицензию хирурга, а затем вернуться в госпиталь, но до тех пор ему нужно было что-то делать. И получать деньги тоже было бы кстати, ведь он задолжал миссис Хадсон квартирную плату и не собирался занимать у Майкрофта.
Поболтав с бывшим начальником и выкурив с ним по сигарете, Шерлок клятвенно заверил, что не станет бродить по клинике. Настроение у Шерлока было приподнятое, он предвкушал, как вернется домой и расскажет Джону новости. Но, уже спустившись в холл, вдруг вспомнил кое-что и взбежал вверх по лестнице. Он не нарушал обещание — не бродил, а целенаправленно шел, это ведь разные вещи. К тому же, ему хватило ума не попадаться Диммоку и кому-нибудь из его людей — он не собирался создавать проблем, не теперь, не сегодня.
Шерлок хотел заглянуть к миссис Хабборд, но в ее палате уже был другой пациент. Тогда он спустился в подвальный этаж, собираясь наведаться в морг, к Молли Хупер — давно уже Шерлок не получал от нее подарков. Когда он работал здесь, Молли позволяла ему забирать кое-что для экспериментов. Шерлок надеялся, они будут продолжать это одностороннее сотрудничество.
Пройдя знакомой дорогой, Шерлок заглянул в стеклянную вставку двери, чтобы убедиться, что Молли одна; не хотелось бы натолкнуться на кого-нибудь из бывших коллег. Но увидев, кто беседует с его личным патологоанатомом, Шерлок застыл.
Ему пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы уловить их слова. К счастью, внизу не было никакой звукоизоляции, в отличие от палат на верхних этажах. Голос Молли, которая обычно заикалась и невразумительно мямлила, звучал неожиданно четко, почти по-военному.
— Раз так, придется тебе уйти.
— Еще неделю, — умолял Джон. — Еще месяц. Пожалуйста!
— Зачем? За месяц ничего не изменится. Ты ведь не выполнишь работу, Джон?
— Нет, — выдохнул он. — Хотя бы неделю.
— Какой в этом смысл?
— Я не могу объяснить. Но он есть.
— Пора, Джон, — грустно сказала Молли.
— Нет!
— Ладно, как скажешь. Но тогда придется решать. Ты собираешься вернуться?
Джон молчал, опустив голову.
Мисс Хупер шуршала какими-то бумагами, потом принялась протирать стол. Между делом она произнесла:
— Не хочешь туда возвращаться? Это понятно. Никто тебя не винит; ты долго ждал, чтобы попасть сюда. Но стать человеком ты еще не готов. Ничего, тоже можно понять. Это все не так-то просто. Останешься здесь, я подыщу тебе работу, а Шерлоку дадим другого. У меня есть хороший кандидат.