все сердца разбиваются
Шрифт:
— Я знаю, почему ты пришел.
Шерлок склонил голову к плечу. Удиви меня. Это элементарно, но ты удиви.
— Но ты пришел слишком поздно, ангел. Меня уже не спасти.
Шерлок мог забрать его прямо там, выпустить его свет, тихо, как делали многие его коллеги в комнатах, подобных этой. Но он просто смотрел в тусклые глаза, на маковые зернышки зрачков, и позволял этому человеку говорить. Это было интересно.
Губы Джона шевелились, но слова не долетали до сознания. Шерлоку часто снилось подобное; он не мог услышать людей, и все это понимали, и начинали переглядываться,
Они сидели на кровати в тесной комнатушке, окно, расположенное под потолком, впускало тусклый солнечный свет. Джон был так близко, что его дыхание задевало кожу на голом плече Шерлока. «Я займусь частным сыском, — говорил Джон весело, целуя его плечо и руку. — Рассчитаюсь с долгами. Стану искать нам клиентов, а ты будешь заглядывать им в души, как в дешевых спиритических салонах. Мы купим тебе тюрбан и трубку!».
Шерлок встал с кровати, и Джон сказал:
«У тебя крылья растут».
Шерлок расправил крылья и полетел. Все кругом слилось в пестрое мельтешение, а потом туман рассеялся, и Шерлок увидел Лондон. Далеко внизу. Увидел Джона, стоящего на крыше. Джон махал ему и смеялся. А потом полетел.
Вниз.
Шерлок дернулся всем телом и проснулся.
— Тихо, тихо, — пробормотал Джон, поцеловал его в плечо. — Спи, — и положил тяжелую ладонь поверх груди, защищая сердце. Шерлок закрыл глаза. Он думал. Вдвоем под одеялом было тесно и жарко, захотелось прогнать Джона. Почему он не пользуется этим временем? Проводит ночь, лежа рядом без сна. А мог бы… как там? Прощаться с ветром, дождем, вкусом и смехом.
Но ведь лежит же рядом.
Шерлок думал об этом, а еще о том, о чем думать не хотелось — о принятом решении, которое разум отвергало, а сны одобряли. И еще думал о том, какова вероятность того, что их равновесию суждено нарушаться снова и снова, на каждом витке спиральной реальности? Быть может, все это уже было пройдено тысячу раз, и со стороны они кажутся смешными, повторяя одни и те же ошибки, одни и те же подвиги? Качели самопожертвования. Где полет, там и падение.
Шерлок хотел еще над этим подумать, но уснул.
Ему снилась таблица Менделеева.
*
Шерлок искал в Джоне симптомы; они должны были проявиться. Прощание — болезнь заметная, но ничто из действий Джона не намекало на скорую разлуку. Не было грусти в его голосе, отчаяния — в ласках, и он не стремился закончить дела. Возможно, потому что не было никаких дел.
Только однажды вдруг спросил ни с того, ни с сего:
— Какие планы?
— М-м? — Шерлок был занят, извлекал пинцетом картонную почку. Они как раз решили сыграть в «Анатомию» — Шерлок сам удивился, когда раскопал эту настольную игру среди старого хлама. Джон был безнадежен — то и дело задевал пинцетом стенки или органы, раздавался противный гудок, означающий проигрыш. Шерлок побеждал третий раз подряд, и ему все еще не
— На будущее, я имею в виду, — сказал Джон беззаботно, не сводя глаз с пинцета.
— Нейрохирургия, — пациент был скорее жив, чем мертв, и Шерлок позволил промокнуть себе лоб — Джон использовал для этого рукав свитера. — После того, как искуплю свои грехи в этой скучной клинике. Займусь нейрохирургией — всегда хотел владеть умами.
Лгать Джону оказалось неожиданно легко — наверное, потому что у них это было взаимно.
— Звучит неплохо, — Джон вскочил на ноги, когда Шерлок закончил операцию и уложил пинцет в предназначенное для этого углубление. — Все, надоело. Ты в этом гениален, как мне пришло в голову играть с тобой?
Шерлок недоверчиво покосился на Джона, но тот смотрел с такой теплотой и восхищением, что пришлось срочно отвести взгляд. И потом еще пару секунд разглядывать узор ковра, успокаивая колотящееся сердце.
Джон не был жаден до времени или ощущений — мог полдня провести на диване рядом, глядя дурацкое телешоу или тихо листая книжку, пока Шерлок писал в свой блог подробности последнего разгаданного дела (не болезнь Меньера, куда более интересный случай). И ухмылялся, обнаружив буквально через секунду, что запись стерта, а блог временно заблокирован. Смс от Майкрофта пришло незамедлительно:
«Я же предупреждал. Дело секретное»
«Хорошо работают твои люди, назначь им премию»
«Всенепременно. Займись лучше делом, Шерлок»
Желая хоть кому-то похвастаться, Шерлок рассказывал все Джону — и про королевскую особу, и про экстремальное лечение. А в доказательство предоставил пепельницу, стащенную из Букингемского дворца. Джон слушал, округлив глаза, недоверчиво улыбался и время от времени говорил:
«С ума сойти», или «Фантастика!».
Шерлок курил и вспоминал все свои интересные дела. Он хотел бы рассказать Джону о каждом — поведать одну историю за другой, увлекать, восхищать, интриговать, удерживать этими сказками, только вот никудышная из него вышла Шехерезада.
Они гуляли неподалеку от дома или добредали до Ридженс-парка. Ели у Анжело или пользовались добротой миссис Хадсон, угощаясь домашней выпечкой и, в качестве расплаты, выслушивая сплетни обо всех соседях. Занимались любовью — вдумчиво, неторопливо, смакуя мысль, что все можно – любое прикосновение, любая близость, любая глупость. Впервые не было стыдно или страшно, сложно или пошло — даже самые развратные фантазии Шерлока Джон воспринимал спокойно и с интересом. Шерлок пытался понять, отчего было так мучительно стыдно заниматься сексом раньше, и не мог вспомнить.
Он пытался выяснить границы терпения Джона, поражался им, но все же выводил свою добрую смерть из себя, и тогда Джон уходил «прогуляться» — но каждый раз возвращался, совершенно замерзший и в то же время «оттаявший».
Шерлок был бы полностью счастлив, если бы не знал то, о чем Джон не обмолвился ни словом.
На третий день после того, как все раскрылось, Джон сказал:
— Хочу поехать в Брайтон.
Шерлок выпускал дым колечками от скуки.
— Серьезно, Шерлок. Как думаешь, это можно устроить?