Все в ажуре!
Шрифт:
– Публичные дома? – блеснул я проницательностью.
– Проститутошные! – кивнул маэстро. – Так вот звонит на днях владелец одного из них к нам в службу и говорит: «У меня слив из бассейна чем-то забился, вода не стекает вовсе!» Ну, мы все, конечно, обалдели, ведь там-то слив у него напрямую, бассейн и так в подвале, ниже некуда. По идее, засора быть не должно. Ну, приехали… Посмотрели. Начали чистить слив. Вот как ты сейчас чистил…
– И?..
– И выловили три комплекта бабского белья: трусики узкие, узорчатые
– С пушапом?
– Ну, поролоновые вкладки такие, чтобы сиськи больше казались.
– Вероятно, это личные вещи девиц легкого поведения? – предположил я.
– Ну да! Как же! Потом все открылось! Мужик на шестом этаже жил с любовницей, пока жена была в командировке. Девчонка постирала бельишко и развесила в ванной, а сама уехала на маникюр, а тут жена нагрянула как снег на голову, и мужик впопыхах стал уничтожать следы преступления, а поскольку спрятать в ванной все это было негде, то он изобразил приступ поноса и минут десять все это смывал, проталкивая в унитаз белье ершиком. Вниз кое-как по стояку прошло, а вот в подвале зацепилось и застряло… – Он одобрительно улыбнулся собственному рассказу и продолжил: – «Тойота» у этого мужика была большая, черная… размером с «Газель».
– «Ленд крузер»?
– Он самый! Все время на пожарную разметку ставил его. Правила нарушал. Ну, жена ему после этого случая краской весь кузов загадила. Что ни надпись, то матерное слово! Смеху было…
Претензий к мастеру у меня больше не было. За этот час я проникся к нему пониманием и определенной долей уважения. Хотелось предложить ему кофе или чего-нибудь покрепче, но он вдруг неожиданно засобирался домой:
– В общем, это… ребята скоро приедут. Я им все объяснил. У них трос восемь метров. Должно помочь. На всякий случай запиши мой номер, мало ли… Костей меня зовут.
Я понял, к чему он клонит. После записи его телефона в справочник я задал традиционный вопрос:
– Сколько я вам должен?
– Сколько не жалко! – широко произнес Константин.
Я решил, что меньше тысячи за подобное унижение предлагать стыдно, и протянул ему сложенную купюру.
– Э-э-э… Нет! Уже вечер! Клади на тумбочку!
Я выполнил требование. Хотя как были связаны вечер и нежелание брать деньги из рук, я так и не понял, но в тот момент мне было не до суеверий, и я вернулся в гостиную. В зеленом кресле сидела скучающая жена с полупустым бокалом в руке:
– Ну, как? Прочистили?
– В процессе… – приободрил ее я. – Сейчас приедет аварийка.
Через двадцать минут в нашу зажиточную квартиру зашли трое небритых мужчин в полной экипировке со светоотражателями на рукавах. Ото всех пахло водкой, и вследствие этого они были громкими и позитивными. Самый худенький из них сжимал в руке массивный восьмиметровый трос.
Команда спасателей тяжело дышала и материла крутой подъем, а старший
– А, точно! Помню, помню эту хату… Помню!
Через пять минут Витя (его звали Виктор) вынес вердикт:
– У вас засор! – Я сдержанно кивнул. – Надо чистить! – Я кивнул отчетливее. – Ведро дайте. – Я жестом указал на ведро. – Отлично! – произнес Виктор. – А у вас только в унитазе вода стоит или где-то еще?
Сука! Такого поворота я не ожидал. Хотелось провалиться сквозь землю!
– Ладно, сейчас посмотрим. – Он прошел на кухню, открыл все источники водоснабжения и строго предупредил: – Не выключайте, пока я не скажу. Пусть льется.
Через пять минут операция по спасению профессорского унитаза вступила в решающую фазу. Виктор пропихивал трос сквозь препятствия, позитивный детина по имени Боря что-то напевал себе под нос, а тощенький Николай крутил железяку татуированными руками. Надо отметить, что делал он это настолько ловко, что мне стало стыдно за свое быстрое утомление.
Я вернулся к жене и, наполнив бокал, разом осушил его.
– Ты горячие роллы заказал? – поинтересовалась она.
– И креветки в темпуре тоже! Все, как ты любишь!
– У меня что-то от запаха аппетит пропал.
– Скоро управимся и проветрим!
Было не до сантиментов, но все же удивительная тишина за окном, хлопья пушистого снега и приветливые огоньки сталинских исполинов продолжали целительным бальзамом врачевать мою душу. Я успокаивал себя: «Все хорошо, это профессионалы высокого уровня, они собаку съели на этом, минут десять, и они закончат дело, а значит, вполне возможно, мы успеем вернуться к обсуждению последнего творения Ларса фон Триера и вытащим вечер из плоского штопора. Главное – не впадать в отчаяние».
– Блять! Не идет ни хуя! – Голос Виктора спустил меня с небес. – У вас есть телефон соседей?
Я содрогнулся и взглянул на часы: 23:15. Идти в первый же день к соседям с подобной проблемой было неловко. Я, конечно, планировал познакомиться с жильцами, но хотелось, чтобы обстоятельства были при этом несколько иными.
Я робко вышел в коридор и призадумался, но Виктор уверенно отстранил меня и произнес строго:
– Борь, спустись, проверь стояк в двести одиннадцатой квартире. Что-то застряло на ихнем уровне.
Пульс чуток успокоился, а Виктор продолжил засовывать обнаженные руки в унитазные внутренности и доставать оттуда все, что, на его взгляд, мешало нормальной работе нужника.
– Вероятно, она здесь тысячу лет накапливалась! – произнес я, глядя на очередной сгусток туалетной бумаги.
– Да какой там! Свежатина! Можете не сомневаться, это – ваших рук дело. Вы – на самом верху! К вам ничего не идет. Все – только от вас!
– Ну, надеюсь, что туалетная бумага в унитазе не криминал?