Все в его поцелуе
Шрифт:
– Правильно. – Его голос прозвучал так, будто он гримасничает.
– Правильно?
– Правильно. – Теперь он был явно смущен. – Возможно, в этом виноват я.
– Что ты сказал?
– Я тогда еще был подростком, – признался он. – И я был зол.
– Зол?
– Я переставлял книги по разным полкам.
– Что ты делал? – Ей стоило большого труда не закричать.
– В то время мне казалось это отличной местью.
– Кто бы подумал, что это может обернуться против тебя, – сказала Гиацинта.
– Да, кто? Хуже всего то,
– Меня бы это свело с ума.
– Да, потому что ты читаешь. Мой отец даже не замечал, если что-либо пропадало.
– Но кто-то же приходил в библиотеку после того, как ты переставил книги. – Она глянула на книгу, которая была у нее в руках. – Роман про мисс Давенпорт издан всего пару лет назад.
– Возможно, кто-то просто здесь ее оставил. Это могла быть жена моего брата. Кто-то из слуг, верно, втиснул ее туда, где было место.
– Что же нам делать? Ты не помнишь все же, в каком порядке стояли книги? По авторам? По предметам? Не помнишь?
– Нет, я очень торопился. Просто хватал книги наугад и менял их местами. – Он оглядел комнату. – Что я помню, так это то, что было много книг о собаках. А вот там были...
Он запнулся, и Гиацинта увидела, что он смотрит на полку возле двери.
– Что такое? – спросила она и подошла к нему.
– Здесь целая полка книг на итальянском языке. – Он повернулся и пошел вдоль стеллажей. Гиацинта шла за ним.
– Это, должно быть, книги твоей бабушки.
– И вряд ли кто-либо из Сент-Клеров открывал хотя бы одну из них.
– Я думаю, что ты и книги на итальянском рассовал куда попало. – Она нагнулась, изучая нижние полки.
– Не помню. Но наверняка большинство из них стоят на прежних местах. Мне очень скоро все надоело, и я ко многим полкам даже не подходил. На самом деле... Вот они.
– Много?
– Только две полки. Представляю, сколько это стоило – выписывать книги из Италии.
Книги были как раз на уровне глаз Гиацинты. Гарет держал свечку, а она пробегала глазами по корешкам книг в поисках названия, которое было бы похоже на то, что значилось в тексте записки. На корешках некоторых книг название было дано не полностью, и ей приходилось вытаскивать их, чтобы прочесть название на обложке. Каждый раз, когда она это делала, она слышала, как Гарет задерживает дыхание, а потом разочарованно выдыхает, когда она ставит книгу обратно на полку.
Покончив с нижними полками, она встала на цыпочки, чтобы изучить верхние. Гарет стоял позади нее, да так близко, что она чувствовала тепло его тела.
– Что-нибудь видишь? – спросил он над самым ее ухом. Он вряд ли хотел выбивать ее из колеи своей близостью, но конечный результат был тот же.
– Пока нет.
Большинство принадлежавших Изабелле книг были сборниками стихов. Было также несколько переводов на итальянский английских поэтов. Однако когда Гиацинта дошла до середины полки, пошли книги по истории, философии, истории, истории...
Неожиданно у нее перехватило дыхание.
– Что? Что? – потребовал Гарет.
Дрожащими руками она вытащила тонкий томик и поднесла его к свету, так что название было видно обоим.
Галилео Галилей. «Рассуждения о том, что происходит с предметами в воде или когда они движутся».
– В ее записке именно это название, – прошептала Гиацинта и поспешно добавила: – Только она не упомянула Галилео Галилея. Если бы мы знали автора книги, было бы гораздо легче ее найти.
Гарету не нужны были ее извинения. Он смотрел на книгу.
Гиацинта медленно и осторожно открыла книгу, надеясь найти очередную записку. Но она перевернула одну страницу, потом – другую, третью...
Гарет вырвал из ее рук книгу.
– Ты что, хочешь остаться здесь до следующей недели? – нетерпеливо прошептал он. Развернув книгу веером, он начал довольно энергично трясти ее над полом, и из нее на ковер упал листок бумаги.
– Дай мне, – потребовала Гиацинта. – Ты все равно не сможешь ничего прочесть.
– Что там написано? – спросил он.
– Не знаю.
– Что значит, не знаю...
– Не знаю, – отрезала она, злясь на себя за то, что приходится признавать свое поражение. – Я что-то не понимаю ни слова. Я даже не уверена, что это итальянский. Ты не знаешь, говорила ли она на каком-нибудь иностранном языке?
– Понятия не имею.
Такой поворот событий совершенно разочаровал Гиацинту. Она в общем-то не думала, что они найдут бриллианты именно в эту ночь, но ей и в голову не приходило, что они могут оказаться в тупике.
– Дай посмотрю, – попросил Гарет, и она протянула ему записку. – Я не знаю, что это за язык, но это не итальянский.
– Да, ничего похожего.
Гарет пробурчал себе под нос какое-то ругательство, которое ей не полагалось услышать.
– С твоего разрешения, – произнесла она ровным голосом, который, как она давно поняла, необходим, если имеешь дело с агрессивным мужчиной, – я могла бы показать записку своему брату Колину. Он много путешествует и может хотя бы сказать, что это за язык, даже если он не сможет его перевести. – Гарет явно колебался, поэтому она добавила: – Ему можно доверять. Я тебе обещаю.
Он кивнул.
– А сейчас нам лучше уйти. Все равно сегодня мы уже ничего не можем сделать.
Надо было немного прибрать, и они поставили все книги на место. Гиацинта поставила табурет у стены, где он стоял, Гарет сделал то же самое со своим стулом. Шторы на этот раз были задернуты.
– Ты готова?
Она схватила «Мисс Давенпорт и Черного маркиза».
– Ты уверен, что никто ее не хватится?
– Совершенно, – ответил он и сунул листок в книгу. Гарет подошел к двери и приложил к ней ухо. Когда они полчаса назад пробирались в дом, все было тихо, но Гарет пояснил, что дворецкий никогда не ложится спать, пока барон не вернется домой.