Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

Звездная Елена

Войдя на кухню, я снова усадила малыша, достала уже сухую скатерть из машинки, и, убрав все со стола, расстелила. Ромка заинтересованно уставился на вышивку. Я тем временем вымыла тарелку, насыпала гречку, распределила по тарелке тонким слоем, чтобы быстро остыла, подула, и поставила перед ним.

— Кушай красиво, — строго напомнила.

Из коридора раздалось:

— Рит, обними малыша, я зайду очень медленно.

Но это было зря, Ромка просто от неожиданности орал, а так он у меня мужик боевой.

— Посел вон! — грозно заявил он, хватая ложку.

Стужев

не послушался, вошел, но остановился на входе, настороженно поглядывая на мелкого.

— Йита моя! — продолжал мой грозный идеальный мужчина.

— Полностью поддерживаю, — вставила я, недовольно глядя на Князя.

И тут Стужев совершил подлянку:

— А я волшебник, — подмигнув мелкому, сообщил он.

Грозное орудие в смысле ложка, дрогнуло в руке моего рыцаря.

— Добрый волшебник, — соврал Стужев. — Хочешь бабочку?

Ром медленно кивнул.

Князь сложил ладони, пошептал, подул, а когда раскрыл на его руке сидела… фея! Маленькая фея с крылышками и испуганно взирала на фентезятину отечественную.

— Ой, — прошептал Ромочка.

— О извечные луга… — прошептала феечка.

Стужев усмехнулся, как-то совсем не добро, а затем произнес:

— Дитя видишь? — феечка повернула головку, узрела Ромку, кивнула, и вновь как завороженная уставилась на Князя. — Отныне и до его совершеннолетия отвечаешь головой, поняла?

Фея покорно кивнула.

— Хорошая девочка, — еще одна злая усмешка и Стужев брезгливо стряхнул фею с руки.

Малютка полетела к Ромке, слетела на стол и теперь стояла, изучая малыша, а тот не сводил глаз с нее.

— Ребенок не твой, — вынес вердикт фентезийщик, — но кровное родство прослеживается. Сводный брат?

Я не кивала, я молча сложила руки на груди и собиралась кому-то попортить шевелюру. Узрев угрозу в моем взгляде, Князь просто расхохотался, затем повернулся к фее и спросил:

— Ну?

И малюточка звонким, как звук серебряных колокольчиков голоском ответила:

— Мама.

— Это единственная потребность? — Князь как-то странно скривился.

— Самая главная, — пропела феечка.

Ромка не кушал и никого не слушал — у Ромки было ЧУДО! И он исключительно по-детски забыл обо всем остальном.

— Действуй, — скомандовал Стужев.

Сказочное создание растворилось в воздухе. Ромка захныкал, Стужев обратил внимание на скатерть и направил на меня выразительный взгляд.

— Я ее все равно взяла постирать, — оправдалась тут же, — к тому же Ромка так ее не испачкает, как вы, стадо бугаев фентезийных.

— Маргоша-Маргоша, — с усмешкой произнес Князь, затем прошел, сел за стол напротив Ромки и спросил: — Чего есть будем?

— Гечку, — грустно сообщил ребенок.

Князь задумчиво посмотрел на скатерть, на Ромку, потом на меня и спросил:

— За неимением крылатой спрошу у тебя — такие мелкие, чем питаются?

— Едой, Стужев! — рявкнула я.

Укоризненный

взгляд на меня, и обращенное к скатерти:

— Ребенок, народности людь, возраст года полтора…

— Тйи! — обиделся Ромка.

— О, да ты мужик, — восхитился Князь, — скатерть, возраст три года.

И тут чудесное творение ручной вышивки, грустно спросило:

— А волшебное слово?

— Быстро! — грубо приказал Стужев.

И вот тут чудо случилось уже у меня! Перед Ромкой, сдвинув тарелку с гречкой, возникла глиняная расписная тарелка с супом! И ложка деревянная! И тарелка с хлебом румяным и свежим! И плошка со сметанкой!

— Мама, — прошептала я, привалившись к раковине, чтобы не упасть.

— Самабака! — заорал счастливый Ромка, двигая гречку вообще подальше от себя.

— Суп? — задумчиво вопросил Князь. — А молоко, там? Бутылочка? Смеси?

— Сиси? — ехидно вставила скатерть.

— Да брось, на такое ты не способна, — отмахнулся Стужев.

Из скатерти медленно полезло… вымя, коровье, сосками вверх!

Я застыла, Ромка забыл про суп, Князь, хохотнув, сказал:

— Все, прости, не хотел обидеть.

Вымя втянулось в сукно, скатерть самодовольно заявила:

— То-то же.

Князь сделал вид, что ничего не слышал, а Ромка, схватившись за ложку, начал есть, довольный такой! Я подошла, села рядом, поставила ему сметанки, и хлеб в левую ручку всунула, ну и салфетки достала, куда без них, поросенышь он у меня конкретный, потому что маленький еще.

— Рит, а ты что будешь? — спустя несколько минут поинтересовался Стужев.

Я задумчиво на него посмотрела, а Ромка, прожевав, выдал:

— Пюе!

— Это вообще что за блюдо? — проявил совершенное незнание дитячего слэнга Князь.

Скатерка оказалась умнее:

— С грибами? — вопросила она.

— Спасибо, можно и с грибами, — прошептала я.

Широкая глиняная тарелка возникла передо мной. На коричневой поверхности возвышалась горка пюре картошки, желтенькой такой, рядом горка жаренных со сметаной грибов, и еще салат из помидор с огурцами!