Всё - за Викторию
Шрифт:
Виктории захотелось, чтобы Фокс заметил ее, заговорил с ней, но он был слишком занят. Будто в противовес Кристиану, который оттолкнул ее одним лишь взглядом, Адам, наоборот, притягивал. Сейчас он казался сильным и надежным. И Виктория, наконец, смогла вздохнуть свободно.
Адам с Кристианом ушли сооружать носилки для раненого, Джулиана убежала готовить для него комнату, а Виктории пришлось помогать перевязывать капитана. Сначала она думала, что не способна на такой подвиг, — вид крови пугал и отталкивал, — но она довольно быстро освоилась и вполне успешно справилась со
Ханнигана ранили в плечо и в бок, он потерял много крови и был на грани жизни и смерти. Капитан до сих пор не пришел в себя и не чувствовал, как женщины промывали и перевязывали его раны. Затем его на носилках перенесли в комнату, где Джулиана и Бетти уже приготовили постель и разожгли камин.
Комната была расположена на третьем этаже в дальней части особняка, недалеко от спальни Виктории, и добраться до нее человеку, не ориентировавшемуся в запутанных лабиринтах здания, было весьма проблематично. Виктория и сама долго не могла запомнить путь в свою спальню, а в доме до сих пор блуждала и путалась. А вот о наличии комнаты, в которую поселили Ханнигана, она даже не подозревала. Дело в том, что двери в нее не было, вместо нее висела большая картина с изображением красивой дамы в желтом платье. В данную минуту картина оказалась отодвинута в сторону, и тайное убежище раскрыло свой секрет.
***
Постепенно суета закончилась. Ханнигана устроили на кровати, с ним осталась Бетти. После перевязки капитан задышал ровнее и, кажется, провалился в глубокий сон. Жозефина увела утомленную переживаниями Джулиану. Виктория вышла вслед за ними, но замешкалась в коридоре. Из тайной комнаты вышел Адам.
— Если что, зови, Бет, — сказал он.
— Хорошо, мистер Фокс. Не волнуйтесь, я послежу за ним, — услышала Виктория приветливый голос горничной.
Адам закрыл картину, словно дверцу. Он обернулся и увидел Викторию, наблюдающую за ним.
— Оказывается, вы герой, мистер Фокс, — губы ее тронула легкая улыбка, которая явно обозначала симпатию, а не насмешку.
— Уверен, ваш дядя так не считает, — ответил он, приближаясь к ней и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.
— А при чем здесь мой дядя?
— При том, что, если взглянуть на ситуацию с его стороны, то я окажусь скорее преступником.
— Вы должны знать, что я полностью на вашей стороне. А в вашем доме всегда так… оживленно? — поинтересовалась она.
Адам довольно улыбнулся.
— Не всегда. Но добро пожаловать в нашу семью, Виктория.
— Как раз об этом я и хотела с вами поговорить, мистер Фокс. Я обдумала ваше предложение, и у меня готов ответ. Может быть, мы сможем обсудить все завтра?
— Завтра? О, не томите! Я готов обсудить все прямо сейчас! — в голосе его слышалось нетерпение.
— У меня есть для вас встречное предложение, и, я уверена, оно должно прийтись вам по вкусу. Но говорить об этом лучше на свежую голову.
Тут взгляд Виктории скользнул по его левой руке, — и она тут же забыла, о чем хотела говорить с Фоксом, потому что разглядела то, что не заметили другие: рукав жюстокора оказался прострелен, ткань пропиталась кровью, но она была почти не заметна
— Да вы ранены! — ахнула девушка.
— Пустяки. Меня уже перевязали, — небрежно отмахнулся Адам.
Виктория же молча смотрела на прострелянный рукав. Вот перед ней стоит живой человек; но, будь судьба не столь благосклонна к нему сегодня, он мог бы быть уже мертв. И Виктория живо представила, как пули, от которых нет спасения, пролетают мимо Адама, готовые с жадностью вгрызться в человеческую плоть и забрать жизнь. Но одна все же чиркает его по руке; а ведь она могла оказаться в его сердце! Совсем небольшое расстояние, самая малость, отделяла его от гибели. Неаккуратный поворот плеча, — и вот его уже нет.
От этой мысли ей сделалось дурно, и у нее подкосились ноги. Адам едва успел подхватить ее здоровой рукой за талию.
— Что с вами, дорогая? Вам не стоит смотреть на кровь.
— Вас ведь могли убить, — безжизненным голосом ответила она.
Фокс прижимал ее к своей груди, но она этого не осознавала, слишком потрясенная своим открытием хрупкости жизни.
— Прошу вас, не падайте. Я только что тащил на себе Ханнигана, а вы видели, какой он комплекции.
— Да, настоящий жеребец, — ослабленный от переживаний голос Виктории прозвучал мечтательно.
— Что? — возмущенно воскликнул Адам — и сжал девушку чуть сильнее. И это привело ее в чувство.
— Так сказала мадам Жози, — быстро поправилась она.
Виктория подняла голову и взглянула на Адама. Она не ожидала, что его лицо окажется так близко. Губы его будто твердые, и они совсем рядом. Она отметила крепкую руку и тепло мужского тела. И ощутила его запах, непонятный, но неожиданно приятный и волнующий. Ее вдруг кинуло в жар, а лицо запылало. Смущенная, она отстранилась и легко высвободилась из его объятий.
Фокс заметно приободрился, а в глазах его заплясали веселые искорки.
— Вам лучше прилечь, дорогая. День выдался тяжелый, — сказал он.
— Прилечь… Да, пожалуй, — пробормотала она, не смея поднять на него глаза, абсолютно сбитая с толку новыми для нее ощущениями.
— Спите спокойно, Виктория, — тихо сказал Адам, подводя девушку к ее спальне и открывая перед ней дверь, и Виктория шмыгнула к себе, тоже пожелав ему спокойной ночи на прощание.
ГЛАВА 7 — О сестрах милосердия и опять же о героических ранах героев
Сон не шел к Виктории. Она волновалась за рану Фокса и корила себя за слабохарактерность. Ей следовало сразу помочь Адаму. Но она тут же утешала себя тем, что, при необходимости, помощь ему может оказать камердинер или кто-нибудь другой, более сведущий в перевязке раненых.
Перед мысленным взором проносились воспоминания об истекающем кровью Джеймсе Ханнигане, раненом Фоксе, надменном Кристиане, плачущей Джулиане. Виктория гадала, как Адаму удалось отбить у конвоя приговоренного капитана, что последовало после этого, где они скрывались целый день. Вскоре у нее разболелась голова, а желудок стало сводить от голода, — за треволнениями безумного дня девушка забыла и про обед, и про ужин.