Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв
Шрифт:
— Нет, но… о, мне кажется, все необходимо как следует продумать. Сколько времени это должно продолжаться?
— Маркус обещал управиться в течение десяти дней.
— И мы должны согласиться?
— Он заставил нас мобилизоваться. Кроме того, он не менее страстно, чем мы, желает получить эти деньги.
— Интересно, какое его настоящее имя.
— Это не имеет значения.
Вивьен нахмурилась, а тем временем рассеянно гладила руку, которую он поднял, чтобы ее ударить.
— Меня смущает другое…
— Тебя слишком многое смущает, — угрожающе шептал он.
— Но я все-таки сбита с толку. На операцию такого рода, подразумевающую баснословное вознаграждение, должны
Подобные слова должны были вызвать страшное нажатие пальцев. Но вместо этого он рассмеялся:
— Наверное, какие-нибудь, как ты их называешь, профессионалы пытаются в этот момент заключить контракт. Ведь у нас нет исключительной привилегии на этот проект. Это — конкуренция. Если бы это происходило в Стамбуле, Париже или даже в Вашингтоне, то нам не пришлось бы отправляться так далеко. Но здесь — мой город. Я знаю Чикаго. И это имеет огромное значение.
— Но и Чикаго знает тебя тоже. И это чрезвычайно опасно.
Он заинтересовался ее великолепной левой грудью. Коснулся соска так, словно это была кнопка выключателя. Но так же быстро потерял к ней интерес и соскочил с кровати.
— Мне кое-что надо сделать.
Одевшись, он вышел из номера и тщательно проверил коридор снаружи, прежде чем быстрыми шагами направился к пожарному выходу, над которым висела красная лампочка. Там он остановился, чтобы спрятаться, так как по дороге к служебному выходу он встретил нескольких служащих «Грэймора».
Спустившись по лестнице, снаружи он обнаружил телефонную кабину и набрал номер. Голос, который ему ответил, был слегка приглушен.
— Да?
— Мы намечаем пикник. Мне бы хотелось заблаговременно узнать прогноз погоды.
— На какой день?
— Мы хотим собраться что-нибудь в пределах ближайших десяти дней.
— Вы бы сказали поточнее.
— Не могу. Но определенно в этот период.
Наступила пауза, как будто синоптик сверялся со своей схемой. Затем он вернулся к телефону.
— Не могу пообещать вам хорошую погоду.
Они вели иносказательный разговор, но все-таки договорились.
— Наверное, вам лучше перенести пикник. А сейчас я не могу пообещать вам хорошую погоду.
Это должно бесить их — сидеть в своем укрытии, ожидая награды, которая упадет им в руки. Если имелись другие группы, пытающиеся получить деньги, навредив «Уолдену», то, значит, могли быть и другие руки, ожидающие снаружи, чтобы перехватить добычу.
— Вам надо быть более точным в отношении этого дня.
— Пока не могу. — Он почувствовал, как на другом конце провода возрастает раздражение.
— Ладно. Вероятность плохой погоды незначительна. Сверьтесь с нами еще раз, когда ваши планы станут более точными.
Он усмехнулся, вышел из телефонной кабинки и вернулся в «Грэймор». Через десять минут он уже был в униформе коридорного и сидел в вестибюле, ожидая своей очереди, когда его позовут к конторке администратора, и думая, какое идеальное прикрытие давала ему эта работа.
Это было временное затишье в деятельности, которое всегда приветствовал Дюбуа. Оно давало ему время на раздумья для совершенствования его плана. Вероятно, он бы легко согласился с прямым обвинением, что он — эгоманьяк. А что в этом плохого? Любой, кто вступил в этот мир, должен быть таким. Иначе каким же образом вы справитесь с конкуренцией? Дюбуа гордился тем обстоятельством, что всю эту блестящую операцию полностью разработал один.
Однажды ему почти удалось подобное — и он был близок к шумному успеху. Это произошло тогда, когда он имел в Вашингтоне ценную связь и вышел на влиятельных
И шанс представился — этот ослепительный второй шанс. На сей раз Дюбуа действовал так умно и предусмотрительно, что одно везение перестало быть движущей силой; он действовал настолько искусно, что мог с чувством удовлетворения смотреть на свой план. Хотя препятствия на его пути казались непреодолимыми, это не смущало Дюбуа. С одного края стоял Терминал коло иен: название людей с деньгами, которые управляли всеми вопросами, связанными с операцией. Терминал — по крайней мере, так они назывались для Дюбуа. А с другого края, внутри «Уолдена», находился некто ничтожный, скрывающийся под именем Маркуса. Голос по телефону. Маркус готов действовать, но без малейшего риска для себя. Поэтому план Дюбуа должен быть простым и верным. И он таков. Элен Джустус будет курьером. Она переправит этот материал от Маркуса к Дюбуа, не имея ни малейшего представления, чем она занималась.
Дюбуа сработал с непревзойденным мастерством. Никто из пешек в его игре не знал больше того, что необходимо было им знать. У Барнхолла, этого опытного Свенгали [25] , не возникло и мысли, зачем Дюбуа понадобилось, чтобы Элен Джустус «улучшала свое состояние». Он взял деньги и делал свою работу. К тому же Дюбуа не рассказал Вивьен Коновер о Джоне Дж. Мэлони.
Убрать Мэлони было очень крутым решением. Но это стало необходимым. Мэлони слишком близок к Элен Джустус. Стоит ему всего разок увидеть Андре — и все рухнет. Однако устранить парня в Чикаго, где у Дюбуа было много знакомых определенного сорта, — нетрудно и даже не очень опасно. Дюбуа позвонил по телефону, а затем прошел квартал, чтобы понаблюдать за мужчиной в шляпе, который наклонился, чтобы поднять деньги с пола телефонной кабинки. Теперь Мэлони уберут ко всем чертям и в любое время.
25
Свенгали — гениальный музыкант-гипнотизер — герой романа Д. Дюморье «Трильби».
Так что дела шли превосходно. В один прекрасный день Элен Джустус начнет работать в «Уолден», от Маркуса же требуется только предосторожность. Тогда за несколько дней все станет о’кей.
Дюбуа довольно хихикнул. В конторке администратора зазвонил звонок, и он резко подошел, чтобы принять саквояж у толстого фермера из Айовы и его жены. Провожая их к лифту, он немного позволил себе пофантазировать о том, как они отреагировали бы, если бы он сказал им: «Я не обычный коридорный. Эта работа — только прикрытие на то время, пока я занимаюсь самым ловким мошенничеством недели в сверхсекретной правительственной лаборатории, что находится на Гранд-авеню. Вон там — ванная. Если вам понадобится что-то, то вы просто обратитесь ко мне…»
7
Часы в кафе показывали 9.05 утра.
— Сначала это казалось таким волнующим! — сказала Элен.
Мужчина, сидевший напротив нее, ничем не выделялся среди остальных посетителей. Однако, если присмотреться повнимательней, можно было заметить, что у него интеллигентное и вызывающее доверие лицо.
— Наверное, так и было, — проговорил он. — Как вы сейчас себя чувствуете?
— Плохо. Я боюсь. Я ушла в себя. Не могу ничего рассказать об этом своему мужу, не могу…