Все женщины - химеры
Шрифт:
– Неинтересно считать годы?
– спросил я.
– Или жить?
– То, - ответил он, - и другое. Скажешь, зачем живу? Не знаю. Просто живу. В какой-то мере это еше приятно… пока что. А кто ты?
Я ответил скромно:
– Меня называют Улучшателем. Говорят, что я как бы величайший из всех существующих. Спорить не решаюсь, я человек скромный и полагаю, народу и людям виднее.
Он сказал задумчиво:
– Улучшатель… Да, это самое… даже не знаю, важное?… Или нет. Я давно потерял интерес к жизни. Этот дворец
– И что они?
Он поморщился.
– Все одинаковые, как воробьи. Хотя бы кто-то как- то иначе… Ты первый, кто прошел мимо сундуков с сокровищами. И я убедился, что не зря открыл тебе вход.
– Что, - спросил я осторожно, - во мне есть что- то… что отличается?
Он чуть наклонил голову.
– Есть. Та же рубашка, это другие не заметят, а я вижу все… И штаны другие. И вообще-то что-то в тебе есть особенное, только еще не рассмотрел, что.
– Ну вот, - сказал я с подъемом, - уже жить интереснее!
Он сказал с пренебрежением:
– Интересно жить только короткоживущим существам. Мне тоже было интересно. Но где-то лет в пятьдесят уже ощутил, что ничего нового нет: те же серые люди, те же дрязги… Да-да, я вижу, что хочешь сказать! Побывал и королем, но и там лет за двадцать увидел, что таких до меня был неисчислимый ряд, и после меня будет… Ничего не меняется в мире, ни-че-го!… Сперва еще как-то ждал нового, а потом понял, что ничего нового и не может быть.
Я сказал осторожно:
– Однако же Улучшатели что-то меняют?
Он поморщился.
– Да, но… слишком мало. И слишком редко. Одно мелкое улучшение в сто лет… разве такое заметно? А сколько улучшений были потом забыты?
Я сказал с сочувствием:
– Да, нужно всю систему менять, согласен.
Он поинтересовался вяло:
– Это как?
– Начинать выращивать Улучшателей, - сказал я.
– Массово. Сделать их востребованными. Королевство, где больше Улучшателей, начнет развиваться быстрее.
Он скривился.
– Что за бред?… Как можно выращивать Улучшателей? Это таинство, вдохновение, дивное озарение!… Никто не знает, кто и почему становится Улучша- телем!
Он умолк, на лице отразилось отвращение и некоторое разочарование, что и я тоже оказался таким же тупым дураком, как и тысячи тысяч остальных, которых насмотрелся за свою жизнь.
– Вот потому-то, - ответил я осторожно.
– Что?
– Мир не меняется, - ответил я.
– Даже Улучшатели его не изменят… не слишком изменят, если их не будет хотя бы по одному в каждом селе. Но откуда им взяться, если все, у кого есть амбиции, прут в маги?
Он скривился.
– При чем тут маги?
– Потому что, - ответил я как можно мягче, - в природе может быть либо Улучшательство, либо магия.
Он поморщился.
– Что за бред?
– Это
– Вы же мудрец, подумайте!…
Он морщился все больше, кривился, наконец проговорил с ленивой тоской:
– Ладно, я оставляю тебя здесь. Все-таки ты отличаешься от остальных. Я еще не все рассмотрел в тебе. Хотя я за всю жизнь только двух Улучшателей встречал, но они… ничем не отличались от остальных.
– Они вас разочаровали?
– спросил я с сочувствием.
– Ты даже не представляешь, - произнес он таким равнодушным и бесцветным голосом, что у меня побежали мурашки по спине, - как это - быть бессмертным…
– Ого, - сказал я с завистью, - это же как здорово!… А ваше предложение остаться… Да, я понимаю, как много знаете и какой шанс научиться я упускаю… Я бесконечно польщен, но не могу остаться! Меня ждут друзья. Боюсь, им без меня придется очень плохо.
Он буркнул сквозь зубы:
– А кто тебя спрашивает?
– Но я не могу остаться!
– возразил я.
– Во мне нуждаются!
– Ерунда, - проговорил он лениво.
– Все пройдет. Ты мне любопытен. Правда, немного…
Я вздохнул, сказал размереннее:
– Зачем я вам?… Как игрушка?… Настоящая жизнь в большом мире!
Он вяло отмахнулся.
– Если бы я возжелал, разрушил бы тот мир… но он не стоит того, чтобы я даже шевельнул ногой. Там все будет такое же и через тысячу лет. Даже людишки не поменяются: такие же грязные, глупые и лживые.
– Они будут лучше, - заверил я.
– И можно сделать лучше!
– Нет, - ответил он так же бесцветно, - я уже насмотрелся. Ничего не меняется… Ты можешь спать вон там на ковре…
– Спасибо, - сказал я, - что не на тряпочке.
Он поморщился.
– Могу велеть и на тряпочке. Ты отныне мой раб.
– За что?
– спросил я.
– Рабы - плохие слуги и никакие помощники. Не опасаетесь, что когда-то смогу всадить вам в спину кинжал?
Он раздраженно дернул щекой.
– А здесь они есть?… Не важно, я закрыт заклятием Прентиса. Оно не пропустит ни лезвие кинжала, ни меч, ни стрелу, ни топор… Когда-то меня ранили, еще в юности, я с той поры сумел усилить свою защиту и поработать над выживаемостью. Потому даже и не мечтай…
– Ладно, - проговорил я смиренно, - но в этом мире есть все-таки новое… Взгляните на мой браслет. Таких не было, а сейчас есть. И сила в них велика и вам непонятна…
Он презрительно поморщился.
– Дай-ка сюда!
Голос его прозвучал повелительно, я торопливо шагнул к нему, на ходу отстегивая браслет. На мгновение ощутил, как вхожу через некую пленку, что мгновение сопротивлялась, но пропустила, явно по приказу хозяина.
Я протянул браслет, держа его на открытой ладони, но уперся в еще один силовой пузырь. Чародей сделал досадливое движение пальцем, защита исчезла.