Всеблагое электричество
Шрифт:
— Ну если так… — задумался Дьяк. — Но мне понадобится время! Собрать вещи, нанять продавца в лавку…
— День-два роли не играют.
— Где я вас там найду?
— Я сам найду вас.
Александр Дьяк поглядел на меня с нескрываемым сомнением, но все же кивнул.
— Договорились!
Я ободряюще улыбнулся. Было несколько совестно обманывать его, ведь на курорт я вовсе не собирался, но это была ложь во спасение. Вечный смог Нового Вавилона и в самом деле мог свести старика в могилу.
— И еще… — задумчиво
— Хорошо. Что за ателье?
Я назвал адрес и написал коротенькую записку портному, потом взял со стола пиджак, но ткань пестрела пятнами засохшей крови, выходить в такой одежде на улицу было нельзя.
— Что с вами стряслось? — спросил изобретатель.
— Небольшая стычка.
— Просто удивительно, что к вам не прицепились постовые.
Я кивнул. Действительно повезло. И уповать на дальнейшее везение было бы с моей стороны чрезвычайно опрометчиво.
— Александр, не найдется у вас чего-нибудь для меня?
— Не хотите сами забрать свои костюмы?
— У меня дела в другом месте.
— Ну раз так… — Дьяк пошарил по шкафам и вскоре отыскал в одном из них перепачканный белилами халат. — Если только это…
— Давайте попробуем! — Я переложил бумажник в карман брюк, надел халат и вышел в торговый зал посмотреть на себя в зеркало. Там закатал слишком короткие рукава и кивнул. — Пойдет.
Вид у меня был как у чернорабочего, что выбежал на улицу наскоро промочить горло, а подобная публика внимание стражей порядка привлекала, лишь когда начинала мочиться на улицах или горланить песни в общественных местах. Ни тем ни другим я заниматься не планировал.
— Куда вы собрались? — встревожился изобретатель, стоило только мне прицепить кобуру с пистолетом на пояс сзади, чтобы оружие не бросалось в глаза.
— Надо кое с кем встретиться, — уклончиво ответил я, оттянул затвор «Штейра» и один за другим просунул патроны в окошко для выброса гильз, пополнив таким образом боекомплект.
Вернув после этого пистолет в кобуру, я отправился на выход и на всякий случай напомнил:
— Александр, не забудете забрать мои костюмы?
— Сейчас кого-нибудь пошлю.
— Премного вам благодарен, — улыбнулся я и покинул лавку.
Серебряный раствор Дьяка притупил голод, но резь в желудке никуда не делась, поэтому я накупил у первого попавшегося уличного лотошника лепешек с мясом и жареными овощами, в один присест умял их и запил газированной водой без сиропа.
Но дело было не только в голоде. В какой-то мере я попросту тянул время, не решаясь двинуться дальше. Оно и немудрено, ведь меня ожидала встреча с прошлым.
Наука сильнее магии. Я нисколько в этом не сомневался, но всегда допускал, что не все в этой жизни можно изучить и понять. Во что-то придется просто поверить.
Например, в любовь.
С точки зрения адептов научного познания действительности подобные рассуждения ставили меня на одну ступень с малефиками, но мне было на это наплевать. Папа воспитал меня добрым христианином. И вовсе не наколотые на кожу религиозные символы укротили сегодня зверя, это сделала вера. Моя и моего отца.
Папа был оборотнем, он знал, что проклятие непременно перейдет по наследству, и не желал для меня такой судьбы. Не хотел даже говорить об этом и потому ничего не объяснял. Просто водил к татуировщику. К пятнадцати годам во всю спину у меня был набит пустой крест, на груди чернела восьмиконечная звезда и традиционная рыба, на шее — цепь с соединением букв «Р» и «Х» на позвонке, а правый бицепс оплетал латинский текст Pater Noster. Свободной оставалась лишь левая рука — папа умер, не успев довести задуманное до конца. Пришло время это упущение исправить.
В любом крупном городе есть районы, куда чужаку лучше не заглядывать. В Новом Вавилоне подобных мест хватало с избытком, и одними из самых беспокойных считались кварталы, населенные выходцами из Восточной Европы, преимущественно русскими и поляками. Но я шагал по узеньким улочкам, нисколько не опасаясь местных хулиганов. Без малого два метра роста, характерная стрижка, заляпанный белилами халат и знание русского языка защищали меня даже лучше полицейского эскорта.
И все же перед дверью с выгоревшим на солнце плакатом с курящей красоткой я невольно замедлил шаг и остановился. Но сразу взял себя в руки, пригнулся и шагнул в полутемное нутро мастерской башмачника.
Старый мастер оторвался от куска кожи, который раскраивал до того, несколько раз моргнул и без всякой приязни в голосе протянул:
— Лео…
В последнюю нашу встречу я изрядно на него надавил, и Сергей Кравец, как звали мастера, об этом не забыл.
— Собственной персоной, — улыбнулся я, доставая бумажник.
— Давно не появлялся.
— Повода не было. Помнится, ты говорил, что папа оставил эскиз рисунка для левой руки и даже оплатил работу?
Кравец оценивающе взглянул на меня и нехотя произнес:
— Давно это было…
Я бросил на стол банкноту в пятьдесят франков, с легким беспокойством отметив при этом, что наличных в бумажнике остается не так уж много.
— Ну что, это освежило твою память?
Мастер спрятал деньги в нагрудный карман фартука и отошел к забитому альбомами шкафу.
— Работа сложная, — сообщил он, отыскав нужный эскиз. — Займет несколько дней.
— Не пойдет, — отказался я, снимая халат. — Все и сразу.
— Уверен, что вытерпишь?
— Да уж постараюсь.