Всеблагое электричество
Шрифт:
Я просто знал, что выберусь отсюда. Как знал, что все будет хорошо.
Иначе и быть не могло.
Иначе зачем это все?
Книга четвертая
Спящий
Сердце,
Часть первая
Мишень. Серебряные пули и дымовая завеса
1
Любая бритва по сути своей является подобием ритуального серпа кельтских друидов в праздник обновления природы. Одно движение рукой — и кожа становится чистой, а лицо молодеет, словно вместе со сбритой щетиной отсекается груз прожитых дней.
Я оценивающе посмотрел на отражение в зеркале и кивнул, соглашаясь с собственными рассуждениями. Потом стряхнул пену с бритвы в тазик с теплой водой, провел лезвием по намыленной щеке, и вновь — чистая полоса.
Последнюю неделю я не утруждал себя бритьем, и потому заточенный металл словно бы убирал само время. Я молодел буквально на глазах.
Впрочем, бритву неспроста называют опасной: отвлечешься — и пореза не избежать.
Я не отвлекся. Меня отвлекли.
— Дорогой! — послышалось из спальни. — Ты уже думал о дне нашей свадьбы?
Рука дрогнула, лезвие безболезненно и очень легко надрезало кожу, выступила капелька крови. Я с обреченным вздохом залепил порез кусочком бумаги и продолжил приводить себя в порядок. Затем спрыснул одеколоном ладони, похлопал по щекам и уже после этого без всякой спешки покинул ванную комнату.
— Ты что-то сказала, дорогая? — со всей возможной невозмутимостью обратился я к Лилиане, которая лежала на кровати с дамским журналом в руках.
Та оторвалась от чтения и повторила вопрос:
— Ты уже думал о дне нашей свадьбы?
— Ты в положении?
— О, Лео! — закатила подруга глаза. — Ты совсем как моя мама! Она тоже постоянно интересуется, не в положении ли я!
— И ты?..
— Нет, я не беременна! — возмущенно фыркнула Лили. — С чего вообще такие мысли?
— А с чего разговоры о свадьбе? — парировал я.
— Не хочешь взять меня в жены?
Я хотел. Да и кто в здравом уме не желал бы сочетаться законным браком с красивой и умной наследницей немалого состояния?
Впрочем, я был достаточно богат, чтобы не принимать подобные условности в расчет. Общество единственной дочери маркиза Монтегю нравилось мне без каких-либо меркантильных соображений.
Лилиана откинула с лица черный локон и напомнила о себе, теряя терпение:
— Лео!
—
— Врунишка! — легко раскусила Лили мою хитрость.
— На самом деле просто залюбовался тобой.
И вот это уже было чистейшей правдой. Мы с Лилианой были вместе три месяца, а мои чувства к ней лишь крепли день ото дня.
Звучит будто фраза из любовного романа? Все так, но я действительно ее… любил? Наверное. Главное, что при виде Лилианы у меня теплело на душе, а остальное не имело значения. Кто бы что ни говорил…
Лилиана перехватила мой задумчивый взгляд и оправила пеньюар, прикрыв длинной полой обнаженные ноги.
— Лео, не отвлекайся! — потребовала она.
Я присел на кровать рядом с ней и поцеловал.
— Лео, нет! — рассмеялась Лили, отстраняясь. — Не сейчас! Мама и так говорит, что я совсем тебя загоняла!
— Так и говорит? — изумился я, от удивления даже перестав поглаживать стройную девичью ножку.
— Ну, не мне… — смутилась Лилиана. — Папе. Я случайно услышала.
— Подслушала.
— Лео, ты уходишь от разговора!
Я поправил Лили прядь черных волос, полюбовался красотой ее классического профиля и с улыбкой признал:
— Да, я похудел. И что с того?
За лето я и в самом деле сбросил полтора десятка килограммов, но при этом к своей прежней болезненной худобе нисколько не приблизился, продолжив оставаться большим и мощным. Стал не худым, но поджарым. И наша любовная связь к этим изменениям не имела ровным счетом никакого отношения. Куда большую роль сыграл свежий воздух горного курорта, занятия с гантелями и правильное питание.
А еще я перестал быть оборотнем.
Да, фамильное проклятие оставило меня в том злополучном подвале в Монтекалиде, и порезы при бритье заживали теперь столь же медленно, как заживают они у всех остальных людей.
Честно говоря, я от такого давно отвык.
— Лео! — помахала ладонью Лилиана у меня перед лицом. — Лео, ты витаешь в облаках!
— Да, дорогая?
— Речь шла не о твоем весе, а о дате нашей свадьбы!
Я поднялся с кровати и отошел к окну. Отель «Бенджамин Франклин» был выстроен на возвышенности, и с его четвертого этажа открывался великолепный вид на историческую часть города. Точнее — открывался бы, не затяни все кругом туманная дымка. Сентябрьская непогода и обычный для столицы смог укутали дома серым полотнищем, из которого выглядывали лишь силуэты крыш и высокие шпили дворцов.
— О дате нашей свадьбы? — задумчиво протянул я. — Тебя интересует какой-то конкретный день?
Лилиана зашуршала страницами журнала.
— Здесь пишут, герцог Логрин объявил о помолвке старшей дочери с бароном Алстоном. Бракосочетание состоится двадцатого октября, в день памяти императора Климента. Очень символичная дата, Лео, не правда ли?
Я пожал плечами.
— Меня устроит любая.
— Даже так?
— Да. Только не здесь, не в Новом Вавилоне. Завтра мы улетаем на континент, не забыла? Можем остановиться на неделю в Мадриде, а оттуда перебраться в Барселону. Как тебе такая идея?