Всеблагое электричество
Шрифт:
— И какой же?
По ярко накрашенным губам оракула скользнула игривая улыбка, а в ее худом лице проскользнуло нечто лисье, отчего у меня по спине пробежали колючие мурашки.
— Скажи: «Чего вы хотите от меня?» — потребовала фрейлина и, отлипнув от спинки сиденья, подалась вперед. — Ну же! Скажи! Говорить — это так просто!
Я отвел взгляд от глубокого декольте и спросил:
— Что я должен сделать?
— Да ничего особенного, мальчик мой! Вам просто нужно уснуть.
— Уснуть?!
— Проблемы со слухом? — изогнула
Уильям Грейс с сомнением посмотрел на спутницу и засомневался:
— Это действительно необходимо?
Фрейлина с обреченным вздохом повернулась к нему и напомнила:
— Что я сказала минуту назад о мужском складе ума, Уильям? Вы шутите о женской логике, но вечно задаете глупые и никчемные вопросы, ответ на которые должен быть очевиден даже существам со столь ограниченными интеллектуальными способностями.
— У вас не вышло достучаться до ее высочества?!
— Ваше полное имя Уильям Очевидность Грейс?
Лейтенант поджал губы и отвернулся, а оракул вновь обратилась ко мне:
— Вам придется уснуть, Леопольд.
От меня теперь ничего уже толком не зависело, поэтому я не стал протестовать, а вместо этого со смешком откинулся на спинку сиденья и вытянул ноги.
— Можно попробовать. Правда, я недавно выпил пол-литра кофе, поэтому придется какое-то время подождать.
Но фрейлина ждать не намеревалась и вытащила из ридикюля небольшой стеклянный пузырек, по самую пробку заполненный маленькими серыми таблетками.
— Прямо сейчас, мальчик мой, — это значит прямо сейчас. Это поможет вам уснуть.
— Вы серьезно?
— Мы и так потеряли слишком много времени! — поддержал спутницу Уильям Грейс. — Больше ждать нельзя. И не забывайте: вы дали слово!
— Не упрямьтесь! — очаровательно улыбнулась фрейлина, сворачивая крышку с пузырька. — Будете хорошим мальчиком, и я вас поцелую!
Она вытряхнула себе на ладонь таблетку, протянула ее мне и жестким, не терпящим возражений тоном потребовала:
— Проглотите это, Леопольд. Немедленно!
Часть пятая
Анархист. Демоны и бомбы
1
«Ничто» — странное слово. «Ничто» — это то, чего нет, но разве такое возможно?
Уберите любую вещь — останется пустота, откачайте из лабораторной колбы воздух — получите вакуум. Никакой научный эксперимент не позволит вам получить пресловутое «ничто». Это ведь чисто философское определение, а отнюдь не физическое.
Ничего полезного. Ничего важного. Ничего страшного. Просто нечто, не имеющее для человека значения здесь и сейчас.
Я думал так, пока «ничто» не раскинулось вокруг меня, не поглотило с головой, не растворило в себе.
Мир перестал существовать, исчезли мысли, прахом развеялись желания и устремления. Я был ничем и всем
Наверное, такое состояние и называют нирваной.
Затухание, угасание, иссякание, успокоение.
Смерть?
Нет, вовсе нет. Пусть я и не помнил доподлинно, каково это — умирать, но подсознательно ожидал от смерти мимолетной вспышки боли, как от пореза опасной бритвой, и долгого холода могильного льда. Здесь подобного не было и в помине.
Электромагнитным излучением я пронзал эфир, и мне не было ни холодно ни жарко. Чувства остались далеко позади. Там же, где осталось и мое тело, — на заднем сиденье самоходного экипажа, неспешно катившего по узеньким улочкам Старого города.
Таблетка фрейлины оказалась чудо как хороша.
А потом меня ослепило нестерпимое сияние бившего прямо в глаза солнца. Я потянулся прикрыть ладонью глаза и с ужасом осознал, что плаваю в эфире посреди бескрайней космической пустоши. Где-то невероятно далеко горели крупные звезды, но на фоне оранжевого шара солнца с косматой плазменной короной они просто-напросто терялись.
«Сон! — вспомнил я. — Это всего лишь сон!»
И сон, вне всякого сомнения, чужой.
Словно ответ на пробуждение самосознания пространство шелохнулось, и прямо напротив ослепительного шара возник крылатый силуэт. Свет по-прежнему слепил глаза, и деталей было не разобрать, но почему-то показалось, что силуэт этот — женский.
Силой собственного воображения я попытался притушить сияние слишком яркой звезды, а когда из этого ничего не вышло, предпринял попытку сдвинуться от нее в сторону, и вновь нисколько в своих устремлениях не преуспел. Чужое сновидение оказалось невосприимчиво к моим мысленным приказам.
— Кузен! — с укором произнесла принцесса Анна. — Вы разочаровываете меня!
Силой таланта сновидца наследница престола наделила себя ангельским обличьем и потому не испытывала никакого дискомфорта от пребывания в космическом пространстве. А вот меня никак не оставляло ощущение, что стоит только перерезать невидимую нить, как я тотчас рухну вниз и, подобно метеору, сгорю в атмосфере Земли, чей голубовато-зеленый шар плыл прямо под нашими ногами.
— Кузен!
Я вздрогнул от окрика, но сразу взял себя в руки и усмехнулся.
— К чему эти нравоучения, кузина? Говорите, что вам от меня нужно, и покончим с этим!
Крылья ангела плавно колыхнулись, принцесса неуловимым образом приблизилась, но, как и прежде, ее фигура осталась для меня непроницаемо-черным силуэтом, словно дело было вовсе не в бивших ей в спину солнечных лучах.
— Вы отдаете себе отчет, что в моей власти оставить вас здесь навсегда? — прошептала Анна. — Кузен! Вам не укрыться от меня, вы дали слово. Я могу явиться в любой ваш сон и заточить в любую темницу, какую только пожелаю! Продолжите уклоняться от встреч со мной впредь, и я воссоздам самый страшный ваш кошмар, какой только отыщу!