Всегда говори «всегда» – 3
Шрифт:
– Сегодня средства моющие привезут, ты там по накладной все как следует проверь, – отдала распоряжение ей Надя.
– Ой, идите себе спокойно, Надежда Ивановна, – отмахнулась Люда. – Лучше вас все знаю. Десять лет в детском садике отпахала!
Надя оставила ей печать, ключи от сейфа и уехала, хотя сердце, конечно, болело за дело всей ее жизни.
Кафе, адрес которого назвала Ольга, тоже называлось «Золушка». Надя ревниво осмотрела вывеску, но пришла к выводу, что она в подметки не годится той, что
Ольга сидела за дальним столиком, в уютном закутке.
– Привет! Еле вырвалась! – Надя устроилась на маленьком мягком диванчике и принялась разматывать длинный розовый шарф. – Ф-фу! А у тебя что, выходной сегодня?
– Отгул взяла, – грустно вздохнула Ольга.
– Ну и правильно! Отдохнуть тоже надо. Ты есть-то собираешься?
– Собираюсь, – опять вздохнула Ольга и поискала глазами официанта. – Молодой человек!
Парень с дежурной улыбкой подал меню.
– Так, – пролистала его Надежда. – Что тут у нас? Мясо под ореховым соусом «Ночь в Гвадалахаре». Ого! Давайте эту самую «ночь» в двух экземплярах, кофе и тирамису.
– Ну, давай, подружка, рассказывай, что за срочность такая и почему отгул, – подмигнула она Ольге, когда официант принес мясо.
– Ухажер на мою голову свалился, – усмехнулась Ольга. – Даже не знаю, что делать.
– А чего тут думать-то, господи! – Надя отрезала кусочек мяса. – М-м, – протянула она, – а Гвадалахара-то эта ничего… есть можно. Нравится тебе?
– Неплохо, – пожала плечами Ольга. – Только я сюда бы еще имбиря добавила.
– Да не мясо, господи! Ухажер твой тебе нравится?
– Не знаю… В том-то и дело, что понять не могу.
– Опять снова-здорово! А кто знать должен?
– Нет, он милый… Смешной. И очень умный. Он знаешь чем занимается? Гравитационно-волновыми детекторами.
– Что это? – выпучила глаза Надежда.
– Он мне объяснял, я не поняла, – рассмеялась Ольга – хорошо рассмеялась, как прежде, во времена их частых задушевных посиделок.
– А где он ими занимается? Ну, работает где?
– В Академии наук. Четыре года в Италии.
Наде показалось, что в словах Ольги прозвучала неприкрытая гордость.
– Понятно. А там он что делал? В Италии?
– В командировке был. В научной.
– Ну, в общем, человек солидный. И чего ты думаешь?
– Не знаю… – грустнее прежнего вздохнула Ольга. – Понятия не имею, что с ним делать.
– Здрасьте, приехали! – От возмущения Надя поперхнулась и закашлялась. Ольга похлопала ее по спине. – Ну, знаешь… Я бы на твоем месте полями этими… грави… Ну в общем, не очень бы я ими разбрасывалась…
Ольга опять похлопала ее по спине – и они расхохотались, как в прежние добрые времена.
Сергей остановил все часы в доме, чтобы время не шло.
Где-то там, за стенами дома,
Он так решил.
Отец уехал, сказав, что Сергей сильный, выкарабкается, а он взял – и остановил все часы.
И потому понятия не имел, во сколько ему позвонил Петр Петрович. Может, в районе обеда, а может, и вечером – зимой рано темнеет, поди разберись, тем более что он завел привычку наглухо занавешивать портьерами все окна и понятия не имел, светло на улице или темно.
Пить Сергей перестал, но это ничего не изменило. Как с алкоголем мучили его душевные боли, так и без него. Барышев называл их фантомными – семью давно ампутировали, а место, которое она занимала в душе, – саднит, болит, нарывает, и нет лекарства от этого.
Когда зазвонил телефон и на дисплее высветилось «Стрельников», Сергей сначала решил не брать трубку.
К чему? Выслушивать справедливые упреки в том, что он своей тупостью и недальновидностью загубил «Стройком»? Он это и так знает…
Но мобильный звонил так настойчиво, что Барышев, не выдержав, сдался.
– Да, Петя… Что у тебя?
– Я только что прилетел из Паттайи, – бодрым голосом сообщил заместитель. – Есть новости. Ты дома?
– А где же мне еще быть, – усмехнулся Сергей.
– Хочешь, я к тебе заеду? Прямо сейчас.
– Заезжай, – весело откликнулся Барышев и нажал отбой.
Если Стрельников, проникнувшись сочувствием к шефу, вздумает его успокаивать и говорить, как отец, что «он сильный», придется его послать.
Невежливо, конечно, но честно.
…Только Стрельников и не подумал его «лечить». Он ворвался в дом возбужденно-веселый, скинул дубленку прямо на пол и в обуви протопал на кухню.
– Черт, замерз! – громко и радостно провозгласил он, потирая руки. – После Паттайи тут как-то прохладно…
– Я кофе сварил, – сообщил Барышев, равнодушно глядя, как зам с удобством устраивается за столом на Ольгином месте.
– Сам?! – радостно удивился Стрельников.
– Больше некому, – Сергей разлил по чашкам кофе из турки и убрал со стола грязную посуду. – Мы тут с отцом завтракали, потом я его провожал, не успел порядок навести, – пробормотал Сергей, полотенцем смахивая на пол крошки.
– Ты даже не спросил, какие у меня новости, – Петр Петрович внимательно посмотрел на Сергея.
– Ну, и какие у тебя новости? – Барышев сел напротив и, громко стуча ложкой, размешал в чашке сахар.
«Если скажет, что я козел, прогоню, – подумал он. – Если скажет, что умница и поэтому выкарабкаюсь, – прогоню тем более…»
– А новости обнадеживающие! – Петр Петрович залихватски ударил себя по коленкам и отхлебнул обжигающий кофе. – Очень!
– Да? – горько усмехнулся Сергей. – Мне все вернут?