Всего лишь измена

Соль Мари

— Вита, стой! — окликает.

Молчу.

Он роняет:

— Прости.

Я кладу трубку раньше, чем что-то ещё прозвучит. Совершив пару вздохов, замечаю, что скомкала лист. Документ для налоговой явно испорчен! Придётся печатать по новой. Может, добавить его телефон в «чёрный список»? Тогда будет проще представить, что это привиделось мне.

Глава 2

Отец ушёл от нас достаточно рано. Мне было одиннадцать. Я помню, как он с чемоданом стоял у двери и прощался со мной. Помню тёплые папины руки, раскаяние в голосе:

— Малыш,

ты же знаешь, что я тебя очень люблю.

— А почему тогда ты бросаешь меня? — прошептала сквозь слёзы.

— Не тебя, — он вздохнул, — Не бросаю.

Это было последнее наше объятие. Папа уехал в Израиль. Обнаружил еврейские корни по матери. Женился на той, кому письма писал, ещё будучи в браке с моей.

Он много раз приглашал меня в гости. Но видя мамино лицо, я не ехала. Жалела её! Представляла, как буду в Израиле, с новой отцовской семьёй. А она будет здесь, в одиночестве. Нет, у матери были мужчины! Но замуж она так и не вышла. Предпочла быть свободной от клятв.

Когда мама работала там, я была второкурсницей. И часто ходила в её магазин. «ЗлатаРус» — это сеть ювелирных салонов. А вообще, это холдинг, в котором есть много чего. Ювелирный завод, сеть отелей и банков, ресторан, казино. Казино уже нет…

Моя мать была главной в салоне. Администратор, а девочки ей подчинялись. Все они были чуть старше меня. И воспринимали согласно «дресс-коду». Не гнали, смеялись, пускали померить, когда позволяло отсутствие публики. А уж там было, что мерить!

Жемчуга, самоцветы, различные сплавы. «ЗлатаРус» создавала линейки изысканных украшений. К каждому празднику и сезону у них были коллекции. А одна из коллекций была напоказ. И в центральной витрине всегда красовались огромные по размеру бриллианты, чёрный и белый. На одном из колец — сразу два! Я всегда удивлялась, как можно такое носить? Один раз даже мерила. Но под строгим надзором девчонок. Не дай бог уронить, поцарапать. Там цена запредельная! В жизнь не расплатишься.

А в тот день, изучив все новинки, я закончила свой «променад» у витрины с бриллиантами. Чёрный и белый, мужское и женское. На ум приходила символика «инь — ян». Грани камней преломлялись под светом искусственных ламп. Витрины всегда были очень красивыми.

— Выкладка — самое главное, — любила повторять моя мама. И ювелирный салон был похож на музей.

В момент, когда мысль унесла меня вглубь подсознания, я услышала голос. Мужской:

— Ну, и как вам?

Помню, как я обернулась. И увидела рядом мужчину. Свободный костюм, снисходительный взгляд и короткая стрижка. Волосы тёмные, мягко лежат надо лбом. Сканировать типы мужчин я ещё не умела. Но прикинула, этот не прост!

— Перебор, — я пожала плечами.

— Перебор? — отзеркалил вопросом.

— Ну, с размером, — исправилась я.

Он тихо хмыкнул. А затем сделал шаг и стал ближе. Я ощутила приятный парфюм у лица.

— Вы бы не стали такое носить? — уточнил.

— Я? Ни за что! — улыбнулась витрине.

В зеркале сквозь многообразие разных изделий я оценила нас вместе. Он был значительно выше. Но я — коротышка по жизни! Парням по плечо. А этот был явно постарше привычного круга общения. Но наш диалог не вызывал дискомфорта. Я просто была далека от того, чтобы видеть в нём пару. А вот девчонки таинственно млели по разным

углам.

— Почему? — усмехнулся в ответ незнакомец.

— Ну, такой булыжник! — покосилась на перстень, — Куда это? С таким только если топиться идти.

Его тихий смех вызвал дрожь во всём теле. Стоит заметить, приятную дрожь!

— Возможно, вы правы. Такая штуковина точно потопит. Такую, как вы.

«Какую такую?», — подумала я с лёгкой долей обиды. Это вроде отсылки к моей миниатюрности? И добавила:

— Жесть!

На что мой собеседник сказал:

— А вы в курсе, что алмаз обладает высочайшей твёрдостью среди минералов? Им можно резать стекло.

«Тоже мне, знаток», — фыркнула я про себя. Кто же не знает такого?

— Значит, его можно надевать на руку, вместо кастета, для самообороны? — поддержала его, — Это вариант!

— Да, неплохая реклама, — поддакнул навязчивый тип, — Оставь свой след на физиономии грабителя.

Ещё немного и наши тела могли прикоснуться друг к другу сквозь ткань. Но он вдруг отступил. Извинился. Пожелал мне хорошего дня и ушёл.

Я зевнула, поправила кофточку. Было лето. На мне в тот момент была маечка с голым пупком. А в пупке красовалась серёжка для пирсинга. Сделать пирсинг пупков — было нашей с подругой идеей. Мы окончили школу и вместе пошли в близлежащий салон красоты. Родители Милки безо всяких нотаций пустили её. А моя недовольная мама бурчала! Правда, потом откупилась деньгами и велела мне выбрать серёжку в своём магазине, какую хочу.

Я захотела лисичку, вместо глаз у которой было два небольших изумруда. А Милка купила змею с витиеватым хвостом.

— И чё он напел тебе в уши? — спросила Анжела. Одна из девчонок, работавших здесь.

У неё были тёмные волосы. Дресс код обязывал всех носить хвост. А хвост у Анжелки был куцый! И я со своей ярко-рыжей копной красовалась на фоне зеркал.

— Ничё, — я пожала плечами, — Так, про алмазы.

— Ты аккуратнее с ним, — сообщила она.

Я удивилась:

— А кто это был?

— Богачёв, — приоткрыла завесу тайны Анжелка.

Со слов мамы я знала, что семья Богачёвых владеет активами. А глава семейства, сродни Скруджу Макдаку, купается в деньгах. Представляла себе, что их сейф под землёй. Он размером с цистерну! Только вместо воды в нём хранится валюта, бриллианты, и прочие ценности.

— Это…, - я оторопело глядела на дверь, — Это сам?

— Богачёв Младший, Никита Георгиевич, — пояснила Анжелка, — Он хозяин ювелирной сети.

— А я думала, это какой-то покупатель, — ответила я, представляя себе, какой показалась ему. Не каждый день в моём юном возрасте выпадала возможность общения с сильными мира сего. С одним из таких.

— Ну, да, — подтвердила Анжелка, — Он у нас покупает разные цацки, любовницам своим.

— И много их у него? — уточнила, пытаясь припомнить, было ли на пальце кольцо. Не вспомнила! Правую руку он прятал в карман своих брюк. Да и мне было всё равно! Я же не метила в жёны.

— Уж поверь, предостаточно, — усмехнулась Анжелка. С таким видом, как будто она ревновала его.

Эта встреча надолго осталась в моей юной памяти. И голос, и запах, и цвет его брюк. И то, как блестели носы его туфель. А мои босоножки, запылённые долгой ходьбой, открывали малиновый цвет педикюра.