Всего лишь капелька яда
Шрифт:
Но по дороге заскочила в кабинет с табличкой «Отдел кадров». В комнатке, увитой, словно аквариум, вьющимися растениями, сидела хрупкая девушка и что-то увлеченно читала.
— Послушайте, у вас вчера или позавчера кто-то из водителей взял отпуск за свой счет и поехал в гости к теще. Этот человек увез мои документы, а без них я не могу вылететь в Москву. Девушка, помогите мне, пожалуйста! Вы не знаете адрес его тещи или хотя бы просто его домашний адрес?
Она оторвалась от чтения и с любопытством посмотрела на меня. Боже мой, неужели
— Но с полчаса назад здесь уже был мужчина и тоже спрашивал адрес Земляникина. Только он говорил о каких-то акциях и запасных частях. Надо же, а я и не знала, что наш Миша такой важный человек, за которым бегает столько народу… Записывайте адрес…
Когда я снова оказалась в машине, то мало надеялась на то, что успею что-нибудь сделать для этого Земляникина.
Время неумолимо приближалось к трем. А в три у меня была назначена встреча с Эммой, которая должна была мне показать все сейфы Липкина.
Я не могла быть одновременно в нескольких местах. Ведь надо было еще заехать к Леве Медвянникову — эксперту, чтобы расспросить его о нижнем белье Алины на предмет ее любовной связи с Липкиным.
Но жизнь человека дороже чего бы то ни было. Поэтому я сначала отправилась по адресу, данному мне девушкой из отдела кадров, расспросила соседей, где живет теща Земляникина и, узнав, что до ее деревни Каменки мне придется добираться целых два часа, совсем упала духом.
Кроме того, у меня кончался бензин.
Я пришла к мысли, что мне нужен аэродром. Я знала, где находится небольшой частный аэродром для спецрейсов в Турцию и Грецию, и поняла, что это — единственный способ оказаться в Каменке раньше убийцы, расспросить и предупредить свидетеля.
В большой застекленной башне я отыскала человека, которому объяснила, куда мне надо срочно добраться. Он поручил каким-то людям звонить в диспетчерскую и спрашивать разрешение на вылет. На все про все у них ушло минут двадцать. Меня посадили в смешной, похожий на стрекозу вертолет и за пятнадцать минут доставили в Каменку. Через час я должна была вернуться, чтобы лететь обратно.
Оказавшись в богом забытой Каменке, вымершей, выжженной солнцем и скукой, я с трудом нашла дом, в котором жила теща Земляникина.
— Я с его работы, у нас срочное дело, — начала я объяснять симпатичной женщине в белой косынке, с лицом, изрезанным глубокими коричневыми морщинами, — где ваш зять?
Она провела меня в дом, который из-за закрытых ставней был погружен в прохладную темноту.
— Вот он, спит. Как пообедал, так и уснул…
Я подошла к лежащему на кровати мужчине и вспомнила его напарника, Сашу Глухова, о котором я знала лишь то, что его убили ножом в спину. Неужели я опоздала?
Я толкнула его в плечо.
— Земляникин, просыпайтесь…
Он проснулся и с удивлением уставился на меня. Затем, когда сон полностью покинул его организм, а заодно и комнату, в которой мы находились, он тряхнул головой и полез за сигаретами.
— Вы
— Я не могу вам сейчас ничего объяснять. Вы были в Кукушкине и что-то там видели… Короче, вас хотят убить. Глухова уже зарезали. Постарайтесь взять себя в руки… Убийца Глухова знает, где вы сейчас находитесь, и едет сюда. Я же, черт побери, ради вашего спасения наняла дорогостоящий вертолет. Скажите что-нибудь удобоваримое своей теще и пойдемте… Я не причиню вам никакого вреда.
Он вел себя так, словно ждал всего этого, и, послушно кивнув, быстро натянул джинсы, набросил куртку, прихватил сигареты и, крикнув теще, что он срочно уезжает в город, огородами вывел меня на поляну, где нас ждал вертолет.
Глава 7
Полет
Пилота звали Максим. Это был веселый словоохотливый парень, который всю дорогу иронизировал по поводу этого странного, на его взгляд, воздушного путешествия.
— Для вашей работы вы слишком болтливы, — заметила я, поскольку не собиралась объяснять ему, что мне понадобилось делать в Каменке.
— Знаете, мое начальство тоже так считает. Поэтому я в основном перевожу грузы. А сейчас временно занимаюсь пассажирскими перевозками. У меня был друг, Пашка Заболотный, вот такой парень! — Он выставил вперед большой палец правой руки и даже причмокнул при этом губами. — Сегодня утром позвонили на аэродром и сказали, что он умер. Ни с того ни с сего. Он никогда и ничем не болел, все медкомиссии проходил шутя. И вдруг — сердечный приступ. Представляете?
«Странно, — подумала я тогда, — уже не первый раз слышу о том, что умирают совсем молодые мужчины. Не выдерживают, наверное, такой жизни». Но вслух ничего не сказала. Мы с Земляникиным молча курили и даже не имели возможности перекинуться парой слов: не та была обстановка.
Из аэропорта мы сразу поехали ко мне домой. Я села за телефон, а Миша, так звали моего гостя, водителя спецАТХ, принялся варить на кухне спагетти.
— Эмма, ты жива? — спросила я, мысленно переносясь в Лопухино. — Как поживаешь?
— Тоска смертная. Ты же обещала за мной приехать. Что-нибудь случилось?
— Обстоятельства несколько изменились. Пришлось кое-куда слетать…
— Что сделать? Не расслышала. Слетать? — Голос ее изменился, она как будто сразу осипла.
— С тобой все в порядке? Такое ощущение, словно тебя кто-то схватил за горло.
— Нет, все нормально. А куда ты летала?
— Не могу сказать. Да тебе это и не обязательно знать. Послушай, а ты не знаешь, кому принадлежала собака колли, которую подстрелили в Кукушкине?
— Подстрелили? Где? В Кукушкине? Представления не имею. Я там вообще никого не знаю. Бегали какие-то собаки, целыми стаями, но при чем здесь это?
— Жди меня, я скоро приеду. — И я повесила трубку.
Миша на кухне колдовал над кастрюлей. Пока спагетти томились под крышкой, я пыталась выведать у него все, что было ему известно.