Всего один шаг
Шрифт:
— Да-а, с вами и не поужинаешь толком, мои родные, — улыбается Ирочка. — Ну я-то ладно, могу и на кухне перехватить, а вот папа наш того и гляди, летать не сможет от голода.
— Пустяки! — бодро отвечаю я. — Я в лесу кой-чего пожевал, прямо с веток. Живут же как-то ночные садовники!
Мы оба смеёмся, но я уже улавливаю…
— Я с работы хочу уходить, Рома, — Ирочка смурнеет. — Всё, не могу, надоело.
Я в замешательстве молчу. Вообще-то моя супруга там у себя в авторитете как бы…
«На мой авторитет там пара-тройка покруче
«И когда ты намерена?»
«Да вот завтра у нас там большой учёный совет. Думаю напоследок стряхнуть пыль с дутых авторитетов»
Ирочка фыркает.
«Всё-таки мы во многом схожи, Рома, и люди, и ангелы. Для того, чтобы прослыть авторитетом, надо, чтобы тебя признали несколько единомышленников, и всё. Ты меня уважаешь, я тебя уважаю — мы с тобой уважаемые ангелы, коллега!»
Ирочка вздыхает, прижимается ко мне.
«Ладно, муж мой, давай спать. Завтра у меня будет трудный день»
«Опять трудный… Похоже, лёгких дней у нас вообще не бывает»
— Папа-мама! — на сей раз Мауна поёт и щебечет по-ангельски. — Спать, быстро!
Мы с женой переглядываемся. В глазах Ирочки пляшет смех.
«Указания контролёра ситуации следует исполнять, Рома. И попробуй только отлынивать!»
И мы хохочем, звонко и весело. Господи, как я счастлив!
Танцуют, танцуют свой бесконечный танец размытые цветные пятна. Переплетаются, извиваются, сообщая мне то, что было, есть и будет во Вселенной. Иероглифы, доступные для прочтения немногим, и в их числе одному пернатому, бывшему человеку и биоморфу… Как я всё это понимаю? Этого я не знаю, я не Создатель этой Вселенной, я просто умею читать…
Взрыв! Огромная голубая чаша до горизонта…
Взрыв! Круглится бок планеты…
Взрыв! Ласково греет светило…
Взрыв! И мириады звёзд светят мне в лицо…
— … Я недоволен тобой, Семь тысяч сто восьмидесятый. Всё переделать! И при этом реинжектор должен быть готов в срок!
Сотрудник стоит передо мной в полный рост, а не на карачках — я не Бессмертный, Носящий имя, и он не какой-нибудь десятизначный.
— Мой господин, ты волен меня наказать. Но переделывать уже некогда.
Я смотрю ему прямо в глаза, и он их не отводит.
— Да, да. Порезать всё плазменными резаками недолго. Но вот смонтировать вновь мы не успеем ни при каких обстоятельствах. Меня, разумеется, отправят в жерло плазмотрона. Но и тебя вслед, мой господин. Вряд ли Великий и Мудрый будет разбираться.
Я медленно сглатываю.
— Ты… ты понимаешь, что говоришь? С такими дефектами сдать
— Как будто, если мы сделали бы всё правильно, взрыва не было бы.
Семь тысяч сто восьмидесятый смотрит мне в глаза, не опуская взора. Ну, наглец!
— Ты дури нажевался, что ли?
— Пятьсот двадцать пятый, ты главный инженер проекта. Если ты сейчас скажешь, что это энергореактор, я рассмеюсь тебе в лицо.
Я просто не нахожу слов.
— Да, да, и не смотри так. Я никогда не сказал бы тебе того, что скажу сейчас, если бы не был припёрт к стенке. Это бомба, Пятьсот двадцать пятый. Натуральная кварковая бомба, причём неслыханной мощности. Этого не понимают мои монтажники, но ты это знаешь точно.
Я молчу. Мне нечего сказать. Потому что всё правда.
— Говори ещё.
— А что говорить? Это двенадцатизначные полагают, что Повелитель Вселенной вечен и бессмертен, и правит уже многие тысячи кругов…
— Боюсь, двенадцатизначных не волнуют такие вопросы, если они вообще знают о существовании Великого и Мудрого.
— Ну хорошо, пусть восьмизначные. Но мы, высшие разряды, точно знаем, что остаётся незыблемым и вечным лишь титул. Конкретные же носители этого титула меняются, и в последнее время весьма часто.
— Достаточно, Семь тысяч сто восьмидесятый. Ты уже наговорил столько, что плазмотрон для тебя будет просто мечтой.
Скрежещет, царапает напильник по стеклу — мятежник смеётся.
— Я тебе не двенадцатизначный. Боюсь, Санитарам не удастся порезвиться надо мной. И несколько ребят последуют за мной в жерло плазмотрона. Так что отключи свои диктофоны, Пятьсот двадцать пятый. Мы крепко связаны между собой. Моя смерть — твоя смерть.
Наглец садится в моём присутствии, удобно привалившись к стене.
— Да, так на чём мы остановились? На быстрой смене Повелителей Вселенной, кажется. Похоже, последние Повелители стараются это исправить. Взять в заложники целую планету — не такая уж плохая мысль, если разобраться.
Я вздрагиваю. Что ж… Выходит, не одному мне приходят в голову правильные мысли.
— Но вечного ничего не бывает, Пятьсот двадцать пятый. И последний Повелитель Вселенной станет действительно последним. Мы сами готовим свою смерть, и заодно смерть всей планеты.