Вселенная файа. Трилогия

Ефимов Алексей Алексеевич

– Через пятнадцать секунд я вхожу в не-пространство. На расстоянии миллиона миль это не повредит вам. Удачи!

Вновь стало тихо. Хьютай подумала, что безличный голос "Укавэйры" становится всё более похожим на её собственный. Анмай же всматривался в бездну наклонных квадратных экранов, пытаясь угадать, какая из бесчисленных звёзд сейчас взорвется мучительным светом. Хотя ему оставались уже считанные секунды, он всё же нашел её. В это мгновение она вспыхнула.

........................................................................................

Опомнившись,

Анмай ощутил, что весь взмок от боли. Самым обидным было то, что они при этом не сдвинулись и на миллиметр. "Товия" легко отразила удар гамма-лучей, способный обратить в пар старинный броненосец, но это служило слабым утешением.

– Вот мы и остались одни, - сказала Хьютай, отбрасывая назад свои влажные волосы.

– Одни?
– Анмай усмехнулся.
– В управляющей сути "Товии" сейчас живет десять или одиннадцать лучших разумов "Укавэйры", переселившихся в её интеллектронную сеть. Так что мы по-прежнему внутри живого существа, и притом того же!

Она улыбнулась. Анмай невольно взмахнул руками и едва не упал, когда пол вдруг ушел у него из-под ног, - заработали маневровые двигатели. "Товия" плавно развернулась, направляясь к ярчайшей звезде неба, - солнцу их родины.

...........................................................................................

Уже привычные дни космического полета не казались им скучными. Они часами любовались звёздным небом или же говорили с "Товией", которая регулярно снабжала их свежими новостями. Библиотеки корабля представляли собой неисчерпаемое поле для познания, - как и его виртуальные миры. За ними можно было наблюдать, или же самим строить их, чем увлеченно занималась Хьютай, - без особого, правда, успеха, так как ей хотелось, чтобы всё, без исключения, выглядело красиво.

Когда им надоедало думать, они до изнеможения бегали, плавали, лазили в тренировочных залах корабля, неотличимых от островков дикой природы, или сходились в рукопашных, яростных на вид схватках. Исход их каждый раз был неясен, - почему-то их поединки всегда незаметно переходили в нечто иное, и боевая ярость сменялась яростью чувственной с поразительной легкостью. И та, и другая оставляла на их телах равное количество ссадин, а то и синяков, но это ничуть им не мешало. Усталые, они мирно засыпали и видели причудливые, запутано-многоцветные сны.

........................................................................................

Солнце Эрайа сначала, казалось, не менялось. Лишь в пятистах миллионах миль оно превратилось в крохотный ярчайший диск, окруженный жемчужной короной. Рядом с ним, теряясь в сиянии, виднелись планеты, - белые и голубые искры, неотличимые от бесчисленных звёзд. Теперь солнце сперва медленно, затем всё быстрее росло, пока не стало гигантским шаром в широко раскинувшейся светящейся мантии. "Товия" облетела его по гигантской пологой дуге, пронесшись над самыми лучами короны. Эрайа становилась всё ярче в черноте космоса, а за ней разгорались желтоватые звездочки двух её лун.

Начиналась самая опасная часть полёта, - стоявшие на защитных станциях гигантские инфракрасные телескопы легко могли

засечь "Товию". Единственным способом скрыться от них была нуль-энергетическая завеса, - корабль окутался коконом минус-полей, поглощавших тепло и излучение радаров, но прозрачных для видимого света. Эта маскировка была надёжной, но означала, что до цели они доберутся почти без горючего. К тому же, их могли засечь гамма-лазерным локатором, но тут оставалось рассчитывать лишь на удачу.

...........................................................................................

Через пять дней Эрайа из исчезающей точки, различимой лишь в мощный телескоп, стала сперва маленьким голубовато-белым пятнистым диском, потом выросла в целый мир, занимавший полнеба, - до неё оставался всего десяток тысяч миль. За планетой сверкающим серебристо-рыжеватым серпом плыла внутренняя луна, Уку, окружённая едва заметным тончайшим бледным ореолом разреженной атмосферы. Алейра, внешняя луна, сюрреалистическая золотистая роза из света и теней, застыла почти напротив неё. Её диск был на треть больше.

"Товия" погасила скорость и сейчас плыла вокруг Эрайа по высокой, медлительной орбите. Мимикрические экраны превратили её в прозрачный кусок пустоты. Анмай и Хьютай не отрывались от экранов, - за отведенные ими себе немногие дни они хотели лучше узнать этот мир, - прежде, чем стать его частью.

Они добирались до него месяц, а за это время многое изменилось. Анмай слышал, какая волна растерянности прокатилась в эфире, когда молчаливый чужак, пришелец из-за грани их мира, вдруг исчез так же, как появился, - чтобы в тот же миг вынырнуть всего в пятидесяти тысячах миль от фотосферы их светила, вызвав сильнейшую солнечную вспышку. Файа были заинтригованы, но, к счастью, их старые корабли не могли последовать за пришельцем и познакомиться с ним вблизи.

Сейчас "Укавэйра" плавала в фотосфере, на глубине всего в пятьсот миль. Её зонды парили в солнечной короне, непрерывно перехватывая радиопередачи. За десять тысяч лет язык файа совершенно изменился, но "Укавэйра" почти сразу расшифровала и его, и язык людей, явно имевший отношение к языкам Линзы. Обитатели "Товии" выучили оба языка Эрайа за несколько минут, - Вэру не хотел вновь прибегать к прямому вводу информации в мозг, но выбора у него не было. Иным способом выучить, - не просто заучить несколько тысяч слов, а овладеть, как родными, двумя совершенно различными языками он за это время не успел бы.

– Бедные наши головы!
– сказала Хьютай после процедуры.
– Теперь они вмещают четыре языка, чуть ли не по сто тысяч слов в каждом! Так мы быстро исчерпаем резервы нашей памяти и присоединимся к душам "Укавэйры", хотя она и говорит, что свободного места у нас ещё много больше, чем занятого воспоминаниями!

Точно так же "Укавэйра" могла передать им и всю информацию о Эрайа, но Анмай отказался. Древний и несовершенный способ познания нравился ему гораздо больше.

Я люблю разбираться во всём сам, - ответил он машине, - и заполнять пробелы незнания фантазией. Пусть это и примитивно, но зато намного интереснее!