Вселенная файа. Трилогия

Ефимов Алексей Алексеевич

Талу разозлился, - и надо же было "беглым" устроиться в таком месте! Несмотря на безобидный вид и диету, атпи очень ядовиты, - достаточно одного укуса, и...

Он вспомнил, что атпи были воссозданы вместе с гексами, - как декоративные животные. Их ядовитость стала следствием глупейшей ошибки генных инженеров. Но несколько штук, как всегда, случайно, оказались на свободе. Ныне атпи размножились в огромных количествах, расселившись по всему Арку, и сумели обратить в свою пользу даже считавшееся бесполезным свечение, - Талу видел, что для столь влажного места здесь на удивление мало двукрылок...

Он яростно потряс головой, - незачем пытаться отвлечь себя от кошмара,

который ему приснился. Нет, это был не горящий бронетранспорт с вопящими бойцами, даже не выпотрошенный заживо Анкей. Ему приснилась темнота, - та, что он ощутил в себе в Товии во время пуска коллайдера. И эта темнота надвигалась, росла, поглощала его... он распадался, таял, чувствуя дикий ужас... перед чем? Ему подумалось, что Вэру наверняка знает. Но вот самому Талу знать этого не хотелось. Ему хватало и того, что всякий раз, когда он засыпал после этой ночи, ему снилось это, - одно и то же, и с каждым разом всё хуже. Он даже начал думать, что сходит с ума.

Талу вновь встряхнул головой. После той проклятой ночи в нем как бы открылась трещина, сквозь которую сочилось... что? И такая же трещина была и в душах других файа и людей, и даже...

Он посмотрел на атпи. Ему вдруг показалось, что в её мерцании появилось нечто зловещее. И огоньки на том берегу перемигивались в странном и тревожном ритме, - словно подавая сигналы...

Талу яростно помотал головой. К своему удивлению, он неплохо выспался, - не замерз до смерти, и даже руки и ноги почти не затекли. Поскольку делать больше было нечего, он попытался высвободиться из пут и после примерно десяти минут усилий это удалось, - как оказалось, иногда совсем неплохо иметь узкие ладони. "Беглые" не проснулись от его осторожной возни. Теперь Талу легко мог подобрать ближайший автомат и расстрелять их всех прежде, чем они успеют что-то понять. Он даже должен был это сделать. Нэркис и Философ явно относились к вожакам Сопротивления. Его наградили бы за это, - возможно, даже представили к Звезде Фамайа. Однако он стал будить своих спутников. Три вчерашних убийства, включая первое в жизни, потрясли Талу, и он боялся узнать, что с ним станет, если он снова начнет убивать. И... ему не хотелось вновь оказаться в одиночестве.

По крайней мере, ему удалось здорово напугать "беглых", - они поднялись мрачными и неразговорчивыми, как все люди, понявшие, что могли умереть во сне, и он не смог выяснить, что именно им снилось.

Дальнейшие хлопоты, - завтрак и переправа через реку, - быстро отвлекли их. Переправа оказалась нелегкой. Кен-Суту была неширокой, но, чтобы перевезти через неё оружие, пришлось соорудить небольшой плот, а потом ещё тащить его к воде через болото. Впрочем, пробираясь нагишом через кишащую всякой кусачей дрянью топь и толкая плот по горло в ледяной воде Талу решил, что у подобной жизни есть свои плюсы. Но, выбравшись на берег, он долго дрожал, прежде чем обсох и смог одеться. Ами, не говоря ни слова, протянул ему свою теплую куртку. Благодарно кутаясь в неё, Талу подумал, что для счастья ему нужно совсем немного.

Дальнейшее путешествие оказалось недолгим, - девственный, казалось бы, лес пересекала широкая, странно пустынная дорога. Они все вдруг ощутили, что за ними наблюдают и инстинктивно укрылись в зарослях. Уэрка с Философом шептались, Ами застыл с пулеметом наготове, нервно озираясь по сторонам. Сурт сидел с равнодушным видом, Талу тоже, но ему было неспокойно. Он вспомнил, что именно здесь обитает множество атпи, которые вели себя очень странно. Ему начало казаться, что в траве вокруг шуршит, подбираясь, что-то маленькое, причем, со всех сторон. А если дойдет до нападения атпи, они

успеют укусить его прежде, чем он...

Мир раскололся. Ослепительный свет вспыхнул мгновенно, без малейшего предупреждения, - и в тот же миг по ушам Талу ударил немыслимый грохот. В голове промелькнула бессловестная мысль об атомной бомбе, но действительность была более прозаичной, - из зарослей выскочили шестеро мускулистых файа в черной форме истребительного отряда и набросились на них.

Нарываясь на пулю, Талу инстинктивно вскинулся в боевой стойке, но подскочивший молодой боец сшиб его с ног лихим пинком с разворота, чуть не сломав ему ребра. Маоней успел лишь взвыть от боли и секунду спустя уже лежал на земле, лицом вниз, с упертым в спину меж лопаток стволом. Остальные даже не успели оказать сопротивления. Краем глаза он заметил, что двое бойцов прижимают к земле бешено бьющегося Ами.

Едва взглянув на них, Талу заметил эмблемы четырнадцатого истребительного отряда, размещавшегося в руинах Ревии. Это были настоящие мастера, - они выследили их и подкрались незаметно, а затем, без единого выстрела, захватили четырех вооруженных "беглых", оглушив их шоковой гранатой.

"А почему - без выстрелов?
– удивился Талу, - после бойни на дороге и бомбежки "беглых" ещё жалеют!"

Ответ был прост, - чтобы сделать из них "бывших".

Бойцы обыскали его, завернули руки за спину, надели наручники, и, рывком подняв, потащили к дороге. Талу сжал зубы, чтобы не заорать от боли в плече. На шоссе стоял арестантский фургон. Их явно ожидали заранее.

"Ещё бы!
– подумал Талу.
– В Ревии они только и делают, что выслеживают тварей и мятежников, - не то, что мы, точнее эти!" - он покосился на своих невольных попутчиков.

– Куда нас повезут?
– обратился он к лейтенанту.

Тот усмехнулся.

– В Кен-Каро, на руки командиру местного истребительного отряда, - он очень ждет тех, кто убил его бойцов! А если от вас потом ещё что-то останется, - прямо в "Золотые сады", - он повел пальцем вокруг головы.

Талу хотел объяснить ему ситуацию, но тут поднялся шум. Четверо бойцов вытащили из зарослей пятого, - его голова обвисла, изо рта текла слюна. "Его укусила атпи. Он умрет через полчаса", - понял Талу. В это мгновение его схватили и потащили к фургону.

– Пошел!
– получив на прощание увесистый пинок в зад, он внезапно оказался в темном кузове.

Лейтенант побежал к собравшимся вокруг укушенного бойцам. Следом за Талу запихнули "беглых". Они предпочли загрузиться добровольно. Только Ами заупрямился, - его уложили несколькими ударами, а потом забросили внутрь, как груз. Дверь заперли, и фургон поехал, вскоре повернув на восток, - в Кен-Каро, как догадался Талу. "Ну, вот и все!
– Он уселся на корточки у стены пустой темной коробки.
– Там я увижу Черзмали, - он-то меня узнает! А эти лишатся половины своих мозгов, и...
– Он вспомнил убитых им в лесу "бывших".
– Нет! Я решил спасти их от смерти, - а нейрокибернетическая имплантация хуже смерти! Я... сделаю для них всё, что смогу".

Маоней поежился, чувствуя, что его вывернутые и скованные за спиной руки вновь быстро немеют. Только правое плечо наливалось мучительной болью.

– Ну, вот и всё, - сказал Философ, - теперь осталось только сделать так, чтобы нас убили сразу.

– Больше ничего и не выйдет, - Уэрка пошевелился в темноте.

Сурт подавленно молчал. Ами в бессильной ярости катался по полу и скрипел зубами. С его губ почти беспрерывным потоком срывались проклятия и брань.

– Прекрати!
– рявкнул Уэрка, - постарайся хотя бы умереть достойно!