Вселенная файа. Трилогия
Шрифт:
Ни единой щели в прочном, как железо, пеллоиде. Натуральная душегубка... Он представил, как лежит, жадно хватая уже бесполезный воздух, навеки гаснущим взглядом обводит эти унылые стены, - и вздрогнул.
– Ты знаешь, что произошло?
– спросил Айэт.
– Нет. Могу лишь предположить, что "Укавэйра", наконец, попала в мироздание, где вся её защита бесполезна, а интеллектроника просто не может работать. Мы живы потому, что наш уровень физики не затронут. Или она достигла своей цели, - но мы не смогли за ней последовать... как и сама "Товия"... нам это без разницы. У нас осталось только немного времени.
– Я не хочу в это верить, - сказала Хьютай.
– Пока иного не останется. Надо сперва осмотреть всю "Товию".
– Как?
– удивился Анмай.
– Там высота теперь метров пятнадцать.
Хьютай фыркнула и всё же открыла дверь, - точнее, уже люк в полу. За ней и впрямь теперь зияла пропасть. Пол рубки снова стал полом, потолок - потолком. Они не могли выйти из своих жилых комнат, - да это ничего бы и не дало. Пульты и обзорные экраны в рубке не подавали даже малейших признаков жизни. Внутренние двери открывались, но наружные, имевшие электрический привод, - наверняка нет. Впрочем, если бы они и открылись, за ними их ждала только смерть. К тому же, едва Хьютай подняла дверь, их обдал жар, и они ощутили слабый запах нагретого пластика, - запах, которого здесь не было раньше...
– Жар пробивается снаружи, но медленно, - тихо сказал Анмай.
– Жилые помещения находятся в самом центре корабля, и мы проживем ещё несколько дней... примерно столько же, сколько можно прожить без воды.
– Боюсь, мы будем здорово мучиться прежде, чем...
– Хьютай замолчала.
– Да, - так же тихо сказал он.
– Я много думал о том, как мне придется умереть, и никогда мне не представлялось ничего легкого или приятного. Теперь мне кажется, что ничего лучшего, чем несколько дней медленного поджаривания заживо, соединенного со столь же медленным удушьем, нас ждать не могло. Впрочем, первые сутки-двое всё будет ещё терпимо, зато потом... мы пожалеем, что родились на свет. А ведь мы даже покончить с собой не посмеем! Да и как мы сможем это сделать?
– Застрелиться, например. Тут, у нас, - целый арсенал. Теперь от него будет хоть какая-то польза.
– Застрелиться?
– Анмай на минуту задумался.
– Конечно! Ну и дурак же я!
– он бросился к шкафу с вещами.
Ломая ногти, он распахнул скрытую панель, теперь уже в полу, вытащил универсальный излучатель и включил его. Индикаторы оружия мигнули и загорелись ровным светом, из дула вырвался тонкий прицельный луч.
– Ты что?
– Айэт с ужасом прижался к стене.
– Я последний кретин, раз не подумал, прежде всего, об этой возможности. И... смотри! Видишь, - энергетическая система и электроника оружия действуют? Значит, у нас есть наше оружие, силовые пояса и другие неразумные устройства...
– он бездумно защелкнул на левом запястье массивный браслет квантовой связи. Застегнув силовой пояс, он продолжил:
– Похоже, Путешествие Вверх, все эти непрерывные удары и переходы, постоянные муки, боль, - всё это настолько измотало нас, что мы мечтали лишь о вечном покое. Наверное, всё это действительно скверно влияло на наши мозги. Но сейчас всё это прекратилось, и мы вновь стали прежними, пробудились.
– Пробудились, и что дальше?
– хмуро спросил Айэт.
–
Анмай недобро усмехнулся.
– Нет. Это... слишком легко.
Он бездумно поправил силовой пояс, и для пробы включил его, на секунду поднявшись в воздух.
– У меня появилась идея... довольно глупая, и, надо полагать, последняя.
– Он задумчиво взвесил в ладони лазер.
– Если ничего не выйдет, - я попробую пробраться в реакторный отсек и подорвать корабль. Противно просто убивать себя...
– Какая идея?
– Строители "Товии" предусмотрели возможность самых невероятных аварий, включая и эту. Здесь есть ручное управление всеми основными системами. Если сработает аварийный переключатель, отключающий интеллектронику, мы получим прямой доступ к механизмам... но если она исправна, у нас ничего не получится.
– Ты думаешь, все это устроено "Товией", чтобы посмотреть, как мы себя поведем?
– удивился Айэт.
Анмай смутился. В глубине души он именно так и думал, и, пожалуй, поэтому вел себя несколько театрально. А вот если окажется, что всё это, - на самом деле... Что ж, тогда они действительно умрут. Но на сей раз они умрут, сражаясь до последнего вздоха.
......................................................................................
На силовых поясах они спустились в рубку. Интеллектронный выключатель впечатлял, - массивный красный рычаг, прикрытый толстой прозрачной плитой. Анмай, сначала один, потом вдвоем с Айэтом попытался её поднять. Плита не двигалась, - похоже, что-то заело в механизме. Разозлившись, он несколько раз ударил по ней рукоятью лазера, потом отступил на три шага и выстрелил.
От первого же прикосновения луча бронированное стекло лопнуло, и в следующий миг разлетелось вдребезги. Анмай схватился за рычаг, и с заметным усилием повернул его. У него ещё было время подумать, что если ничего не выйдет, - он воспользуется лазером тут же...
Когда мертвое кольцо пультов опоясалось огнями, Айэт радостно завопил.
.........................................................................................
Анмай сел прямо на пульт, с немыслимой гибкостью подвернув босую ногу, - он наступил на осколок разлетевшегося стекла, и теперь пытался извлечь его.
– Значит, всё это по-настоящему, - он сумел подцепить осколок ногтями, и выдернул его.
Из ранки сильно пошла кровь. Анмай скривился.
– Честно говоря, я в этом сомневался, хотя и знал, что мы вели себя не лучшим образом. Позор мы ещё как-нибудь пережили бы, а так...
– он осторожно прикоснулся к подошве.
Кровь уже свернулась, перестав течь. Он, прихрамывая, пошел вдоль кольца пультов, нажимая все кнопки подряд, и глядя в загоравшиеся экраны.
.........................................................................................
– Главный компьютер отказал, - сказал Вэру, закончив.
– Всё, что я смог, - соединить всё накоротко, минуя интеллектронику. Но управлять "Товией" вручную почти невозможно. Наше матричное бессмертие, молекулярная хирургия, перестройка внутренней структуры корабля, и устранение повреждений, - обо всем этом придется забыть. Отныне любая мало-мальски серьезная порча корпуса или основных механизмов для нас будет равносильна смерти, ибо чинить их теперь некому и нечем.