Вселенная шай-ти
Шрифт:
– Свет мой, ну я же предлагал тебе…
– Ты не отвлекайся, иди вперед, - зашипела на Ашая Соня, отметая даже намек на помощь.
– Нечего меня по горам таскать, не пушинка.
– Но мне совсем не тяжело!
– Да-да, я даже сделаю вид, что поверила. И ни разу до этого не говорила тебе, что ты сорвешь себе спину. Ладно бы еще дома, там от стенки до стенки не так много метров, но тут!
– Не вижу разницы, - ответил Ашай, не пытаясь, однако, подхватить Соню на руки. Вырываться ведь начнет, и тогда они точно полетят с горы кубарем.
–
– делая вид, что последней фразы она не слышала, спросила Соня.
– А то сил у меня ровно до той коряги, что наверху склона.
– А нам как раз до нее, а дальше только вниз.
– Как будто это должно меня утешить!
Спускаться с горы вниз Соня боялась даже больше, чем еще одного такого же подъема вверх. Как правило, любой спуск заканчивался тем, что она открывала новую дорожку для катания.
– Мне казалось, что тебе вверх ходить не нравится?
– недоуменно произнес Ашай, слушая недовольство своего света и не понимая его причины.
– Мне, - Соня остановилась и попыталась отдышаться, - нравится ходить по прямой удобной дорожке. Прямо. Желательно в парке. А не вверх или вниз.
– Свет мой, это же скучно!
– Зато безопасно!
Ашай мог бы привести тысячу и одну причину, чтобы развеять озвученный Соней миф, но нашел в себе силы только на то, чтобы фыркнуть. Когда на Соню находило подобное настроение, любые доводы рассудка оказывались попросту бессмысленными: в итоге они все равно оба оставались при своем мнении.
– Еще немного. Даю даю тебе слово, на вершине ты будешь думать только о том, как спуститься вниз, - пообещал Ашай, поправив на плече сумку.
– Надеюсь…
Последние три метра до коряги, которая на самом деле оказалась выкорчеванным пнем, Соня почти доползла. И остановилась, упершись руками в колени, тяжело дыша и пытаясь найти в себе хоть немного сил, чтобы посмотреть на грозящий ей спуск. Совершенно не замечая ожидающего взгляда Ашая.
– Ну, теперь вниз, что ли?
– преувеличенно бодрым голосом спросила Соня, подняв глаза от дорожки. Через секунду она восхищенно вздохнула, мгновенно забыв и об усталости, и о предстоящем крутом спуске. Рядом, довольный ее реакцией, счастливо рассмеялся Ашай.
Внизу между высоких скал, словно в чаше, спряталась поляна, усыпанная цветами иль-шша.
– Э-э-это как?!
– Соня для верности потрогала снег под ногами - холодный! Но как же цветы? Зимой, среди снега? Что еще за сказка о двенадцати месяцах?
– Здесь очень близко к земле проходят горячие источники, - объяснил Ашай, беря свой свет за руку и начиная спускаться вниз.
– Вместе с горами они создают уникальный микроклимат, поэтому в расщелине всегда лето.
– А…
– А иль-шша - горный цветок, мой свет. Любящий тепло и богатую определенными минералами почву. Здесь все перечисленные факторы есть, а результат их сочетания ты и сама видишь.
Соне захотелось сбежать вниз по склону, упасть в эти волшебные цветы, да так и остаться лежать. И она обязательно так поступила бы, будь цветы
Во время спуска Соня держалась за руку Ашая мертвой хваткой - без него она бы уже раза три упала, не меньше. И смотрела на цветы, не в силах отвести взгляд: вдруг исчезнут?!
– Соня, тише, они никуда не убегут…
– Но ведь…
– И пожалуйста, не трогай сразу цветы, а подожди чуть-чуть, хорошо?
– очень мягко попросил Ашай, словно она могла отказаться, заспорить, не услышать его ‘пожалуйста, для меня это очень важно’! Но Соня услышала и послушно замерла на самой границе зимы и лета, любуясь прозрачно-золотыми лепестками в темно-фиолетовых в прозелень чашечках.
– Спасибо.
– Не за что, но…
– А теперь - смотри!
– И Тай-до-рю громко хлопнул в ладоши сразу обеими парами рук.
Поляна ожила, всколыхнулась, словно море, и взлетела! Соня удивленно засмеялась, не понимая, как так возможно, а потом пригляделась и поняла, что в воздухе кружились никакие не цветы, а порхали самые настоящие бабочки! Замечательные золотые бабочки, пушистые, с мохнатыми усиками, как те, которых она рисовала для Ашая в шаре!
– Ашай…
– Они называются иль.
Соня никогда не слышала у Ашая такого голоса - наполненного тихим умиротворением и счастьем.
– Снимай плащ и варежки. И шапку.
– А почему иль? Это же первый слог названия цветка?
– спросила Соня, стягивая с себя вышеозначенное и аккуратно складывая на поваленное неподалеку дерево. Ашаю раздеваться смысла не было: зимний плащ он оставил в ти-ди и в гору шел налегке, в одной безрукавке поверх рубашки. Тут, внизу, оказалось действительно тепло, даже жарко.
– Потому и называются, что они - части друг друга. Иль-шша дословно переводится, как ‘солнце для жизни’, а иль - и есть ‘жизнь’ цветка.
– Тут какой-то круговорот всего в природе, да?
– понятливо уточнила Соня.
– Можно сказать и так. Пыльца заставляет трескаться оболочку семян, позволяя им прорасти, а цветы своим нектаром кормят бабочек. Готова?
– Аха!
– Соня, дурачась, вытянулась по стойке смирно.
– А к чему?
– Увидишь, - пообещал Ашай и первым зашел в цветочное море.
– Иди сюда.
– А ничего, что мы тут?
– спохватилась Соня.
– Это же, наверное, не просто место в горах, а целое национальное достояние!
– Свет мой, я жду, - протягивая к ней руки и оставляя без внимания вопрос, позвал Ашай.
– Ну смотри, если нас станут ругать…
Ашай наверняка только что показательно закатил глаза, хотя Соня и не могла этого не увидеть, разве что по движению век понять. Девочка с трудом удержалась, чтобы не передразнить свою тьму - ну да, она параноик и паникер, и причитает много, так что же? Кто-то же в их сумасшедшей семье должен думать, что там за забором, чтобы не пришлось потом удирать от какой-нибудь собаки! Или ее хозяина.