Вселенная шай-ти
Шрифт:
Почтенные старцы. Они, возможно, еще с дедом Ашая учились. Или учили его, чем черт не шутил.
За своими размышлениями Соня не успела заметить, как они прошли все взлетно-посадочное плато и маленькое поле, окружающее Академию и теперь шли по ее коридорам: темный камень и высокие сводчатые холлы, гравитационные платформы и широкие лестницы. Тут было холодно, но как-то не слишком, минус пять-семь градусов, мысленно прикинула Соня. В помещении.
– Экзамены будут проходить в обычном режиме, Тай-до-рю. Первая половина дня - теория, потом практика, третий день - лекарско-полевая работа, четвертый - полеты, -
– В вашем письме вы сообщили, что в нынешнем году вы хотели бы посвятить обзорные семинары выживанию в чрезвычайных ситуациях. Я так понимаю…
– Вы верно понимаете, Мастер, - согласился Ашай.
– В связи с нашим с Тай-до-но попаданием под обвал, нами было принято решение изменить основную тему занятий этого года. Боюсь, если бы не мой свет, то экзамены сейчас у вас принимал бы кто-нибудь еще.
– Значит, слухи не врали, - заключил директор.
– Не знаю, как слухи, а вот факты, по итогам расследования, оказались весьма неутешительны.
– Пусть будет так, - не счел нужным спорить и выяснять дальше шай-ти.
– Также, я об этом писал в том же письме, но подтверждения моей просьбе так и не услышал, прошу оставить за собой один выходной. Мой свет впервые здесь, и я бы хотел познакомить ее с историей моей семьи.
Соня с огромным трудом удержалась от хихиканья: ее тьма сейчас буквально потребовала себе день на прогулку с ней. И в такой форме, что заявить, мол, времени на подобные глупости у Тай-до-рю нет, было невозможно. Это означало бы проявить неуважение к тому, кто когда-то закончил эту самую Академию и впоследствии стал Тай-до-рю, а затем и преподавателем. Здесь же. И воспитал еще одного Тай-до-рю.
– Конечно, нет ничего важнее, чем память о собственных корнях.
– Рад, что здесь наши мнения сходятся, Мастер.
Им выделили не комнату - маленькие апартаменты с собственной системой обогрева и кухней. Тут все было настолько крошечным, что Соня мгновенно вспомнила земные однушки: тридцать метров с хвостиком, зато с потолками под четыре метра.
– Надеюсь, вас устроят комнаты, что выделили вам и вашему свету, боюсь, мы сейчас не располагаем достаточно большими возможностями… - начал старый шай-ти, взмахом руки отпуская все сопровождение. Те как-то очень ехидно смотрели на Соню, но девочке было не до них.
– Ну что вы, конечно же нас все…
– Ашай! Тут как на Земле! Помнишь, я тебе рассказывала - это вот оно, вот так выглядела квартира моей бабушки! Только перед входом в гостиную был еще коридор!
– радостно поделилась впечатлениями Соня, успев заглянуть во все двери и забыть о присутствии постороннего.
– … устраивает.
– Безмерно счастлив угодить вам, Тай-до-рю-ти…
Уже позже, ночью, Ашай объяснит Соне, что комнаты эти выделялись на него одного, и встречал их почти весь преподавательский состав потому, что хотел увидеть ее реакцию на подобное неуважение.
– Эм… Прости?
– Понимаешь, мой свет, Тай-до-рю полагаются апартаменты трижды такого размера.
– И все ждали, что я возмущенно начну орать о том, что меня тут жилплощадью обидели?
– Именно.
– Ну и дураки.
Но пока Соня об этом не знала, а потому бодро
*
Пробыв здесь двое суток, Соня наконец поняла, что имел в виду Ашай, говоря, что видеть его она будет очень мало и чаще всего ночью. И то совсем немного. Каких-то жалких пять часов, из которых четыре приходились на сон, а потом снова необходимо было вставать и идти работать, работать и еще раз работать! А завтрак? А обед?! И ужин?! Так ведь только чашку к губам поднесешь, как снова на пороге маячит чья-то фигура с очередным очень важным вопросом.
– Тай-до-рю-ти, не могли бы вы…
Здесь надо было рассмотреть бумаги, уделить внимание отчетности, поговорить со всеми преподавателями, там на собрании поприсутствовать, надрать кому-то уши, кого-то наградить, а вот тут еще по визору выбить из Тай-до-ко деньги на ремонт общежитий и учебных залов, а заодно и на новые тренажеры. И еще приходилось вести практические занятия! И хоть, как оказалось, приехали они не одни, и обязанности частично легли на чужие плечи - компетентные, но менее высокопоставленные, - как-то так получилось, что все равно со всеми вопросами шли к Ашаю. Ибо подпись Тай-до-рю должна была стоять на всех мало-мальски важных документах.
В итоге на третий день, когда Ашая снова начали отвлекать во время обеда - с боем выбитого!
– Соня зарычала на пришедшего не хуже львицы. И встала в дверном проеме, заявив всем собравшимся в коридоре, что приемные часы у Тай-до-рю возобновятся через сорок минут. А в данный момент у уважаемого военачальника обед. Так решила она, Соня, и если у кого есть возражения, то высказать их могут прямо сейчас на этом самом месте. Лично ей.
Возражений, что удивительно, не нашлось.
А у Ашая в сутках появилось время еще и на завтрак. И рабочий день стал заканчиваться на полчаса раньше.
– Свет мой, где ты была все прошлые годы?
– Сам знаешь - на Земле, - ответила Соня, наливая в глубокую миску мясной суп. В столовой девочка тоже уже успела побывать, попробовать местную кухню и глубоко в ней разочароваться. Еда здесь по сравнению со столицей была весьма скромной и скудной: хлеб из перемолотой травы и кореньев, ягоды, уваренные до состояния густой каши, разнообразные орехи, соленая и вяленая рыба, море-то близко. Все очень калорийное, питательное, сытное - такой тарелки хватало на сутки тяжелого и выматывающего обучения, когда все мысли и мечты к вечеру становились исключительно об одном: упасть носом в подушку и не двигаться суток трое. Но все же еда, по мнению Сони, должна была быть не только сытной, но еще и вкусной.
И Ашай уже слишком давно был начальником, а не учеником, чтобы снова начинать взращивать в нем скромность и непривередливость. И так их было столько, что Соня не знала, кому подарить!
– И не давись, у тебя еще, - Соня сверилась с часами на планшете, - двадцать минут законного обеда.
– Но…
– Ашай, трудоголизм никого не довел ни до чего хорошего, как говорила мамина подруга из Израиля. Остынь. Они год без тебя справлялись и еще столько же справляться будут. Мы уедем, кто останется?