Вселенная «Станция Бякино». Трилогия

Выборнов Юрий

– Ты ведь смотритель другой станции… Бякино, кажется? – толстяк сложил руки на груди. – Какое тебе дело до них?

Настя вдруг заревела, слезы потекли ручьем из ее глаз. Девушка отчаянно бросилась в сторону толстяка, но Борис схватил ее за талию и удержал на месте.

– Где мои дети, скотина? – прокричала Анастасия. – Если не вернешь, я лично перегрызу тебе глотку.

– Что за манеры, – Сидорович сделал недовольное выражение лица. – Ты хоть знаешь,

что я с тобой могу сделать? Ну да ладно, меньше слов, больше дел.

У меня… У моего отца был договор со смотрителем станции Стромино. Последнюю часть сделки он не исполнил, отсюда и долг.

– То есть покойник задолжал покойнику, а отвечать должны живые? – возмутился Сергей.

– Не просто живые, а наследники, – улыбнулся толстяк и отхлебнул из чашки кофе. – Я сын Михалыча и наследовал всю его «империю». Всё, чем владел и управлял. А бабка… Лидия… Кажется… Заняла место своего мертвого муженька. Унаследовала, значит, за ним как и станцию, так и долги. У нас тут беспредела нет, Сережа. Тебя ведь Сережа зовут? Мультик не обознался?

– Не обознался, – ответил парень. – Сережа я только для друзей.

– Ну а мы вроде как не враги с тобой? – продолжил смотритель Гыркино. – Ты, Сережа, пойми, если бы бабка отошла в сторону и отказалась от станции, я бы слово ей не сказал. Она же, наоборот, вступила в полноценное управление. Имеет с этого неплохой доход, и, между прочим, как мне сообщили, нашла заначку муженька. Это мое имущество она нашла, ее муженек решил кинуть моего папашу, да дубу дал. Эх, всыпать бы ей ремня по первое число, батяня с детства мне чувство справедливости прививал.

– Дети живы? – спокойно спросил Сережа.

– Может, живы, а может, и нет, почем мне знать? – Сидорович положил ногу на ногу и, посмотрев на Мультика, обратился к нему: – Живы?

– А что с ними станется? Отрабатывают свою пайку, я что, их бесплатно должен кормить? – ответил мужичок.

Настя снова разрыдалась, но теперь уже от счастья. Молодая женщина развернулась и с силой прижалась к крепкой груди Бориса Валентиновича. Мужчина обнял ее, чтобы успокоить.

– С ними всё в порядке, можешь не сомневаться, Серега, – бодро сказал Мультик и подмигнул старому приятелю. – Тут недалеко. Сходим за ними вместе, если добазаритесь.

Сережа прошел чуть вперед и поставил перед толстяком обе сумки с патронами. Сидорович встал и, не скрывая своей радости, с довольным лицом поставил их на лакированную столешницу.

Толстяк расстегнул молнии и посмотрел содержимое. Сунул волосатую руку сначала в одну спортивную сумку, затем в другую и как следует пошевелил патроны, добравшись до самого дна. Затем снова взял за ручки и подергал перед собой несколько раз, видимо, прикидывая их вес.

Сережа с Борисом переглянулись. Наставник многозначительно поднял брови вверх, что,

в общем-то, ничего конкретного не означало.

– Ну так что, долг оплачен? – поинтересовался Сергей.

– Допустим, что так, – потирая одной рукой вторую, ответил толстяк.

– А если без «допустим»? – всё-таки вмешался в разговор Борис.

– А это еще кто такой? – спросил у Сережи хозяин Гыркино.

– Моя правая рука, – тут же ответил парень, словно ожидая вопроса. – Борис Валентинович.

– А я уж подумал, муж этой страдалицы, – улыбнулся Сидорович. – Так чего же вам и слова моего мало?

– Вопрос серьезный, – настаивал Борис. – Не пару банок тушенки вернули. Пиши бумагу, расписку собственной рукой, что получил все в полном объёме и претензий к Лидии Михайловне не имеешь. А то знаем мы вашего брата, сегодня «допустим», а завтра проценты со старушки начнете трясти.

– Серьезный мужчина, – проговорил Сереже толстяк. – Ты так же считаешь?

– Считаю, – четко и внятно ответил парень.

– Ну хорошо, будет вам бумага.

Сидорович вышел из кабинета и через минуту вернулся с дорого выглядящей большой шкатулкой. Сунул маленький ключик в замочную скважину, и резная крышка очень красивой коробочки открылась.

Толстяк положил ее на стол и сел в кресло. Достал из шкатулки листок бумаги, сложенный вчетверо, расправил, поглаживая рукой, и принялся медленно выводить буквы шариковой ручкой.

Закончив, достал из коробочки свечку, установил на деревянную поверхность и поджог спичкой. Затем положил в небольшую ложку со специальной длинной ручкой кусочек сургуча и, растопив его над пламенем, аккуратно вылил на бумагу под своей писаниной.

Дождавшись, когда смесь немного затвердеет, хозяин станции снял с пальца свою печатку и приложил к сургучу.

– Готово! – с большим удовольствием произнес толстяк и протянул «документ» Сереже. – Но учтите, это только потому, что я желаю с вами дружить. Любого другого просто вышвырнули бы на улицу. Жест доброй воли, так сказать. Надеюсь на сотрудничество в будущем.

Сергей взял в руки расписку и, бегло прочитав, сложил обратно вчетверо и протянул напарнику.

– Ну теперь заживем, я и представить себе не мог, что Серега жив, – глаза Мультика заблестели, мужичок вспомнил последние удачные грабежи.

– А почему тебя зовут Лопата? – спросила маленькая девочка сидящего за столом мужчину.

Малышка дергала его за рукав и ждала ответа.

– А ну не мешай дяде, – крикнула из темного угла мама девочки. – Чего пристала? Не видишь, он ест?