Всем парням, которых я когда-либо любила
Шрифт:
С тех пор, как Марго уехала, я разговаривала с ней всего дважды, да и то один раз по видеочату вместе со всеми, столпившимися вокруг моего ноутбука. Я не успела расспросить ее обо всех интересующих меня вещах – обо всех ее приключениях и людях, с которыми она повстречалась. Я слышала, что британцы распивают абсент в пабах. Интересно, попробовала ли она его уже? Я столько раз отправляла Марго письма по электронной почте, а получила в ответ всего лишь одно. Понимаю, она занята, но, по крайней мере, она могла бы писать мне по сообщению в день. Это
– И что она сказала? – спрашиваю я, нарезая морковь на мелкие кусочки.
– Она подумывает над тем, чтобы попробоваться в команду по хоккею с упрощенными правилами, – отвечает папа, вытирая с подбородка салатную заправку.
– А что такое хоккей с упрощенными правилами? – спрашивает меня Китти, на что я лишь пожимаю плечами.
– Это шотландский вид спорта, напоминающий хоккей на траве, – объясняет папа. – Он появился, как своего рода безопасная тренировка на мечах в средневековой Шотландии.
Скучно. Прежде, чем папа успевает начать рассказывать нам еще что-то о средневековой Шотландии, я говорю:
– А давайте пошлем Гоу-гоу посылку с гостинцами! То, чего она не сможет достать там.
– Да! – радостно вскликивает Китти.
– Что нам отправить? – спрашиваю я. – Пусть каждый отправит что-то от себя.
Папа прожевывает салат и постукивает пальцем по подбородку.
– Я пошлю ей жевательных витаминов, – произносит он. – И болеутоляющее. Думаю, она захватила с собой только маленький флакончик адвила, а вы же знаете, как у нее иногда болит голова.
– Одобряю! – Я указываю вилкой на Китти. – А что насчет тебя?
– У меня есть кое-что, что я могла бы отправить, – говорит Китти. – Мне сбегать за этим?
Мы с папой в недоумении переглядываемся и пожимаем плечами.
– Конечно.
Китти прибегает обратно с картинкой, на которой она нарисовала Марго. Гладящую собаку. Именно той породы, которую хочет Китти. Акита. Я не могу сдержать смех.
Китти хмурится.
– Что смешного?
– Ничего, – отвечаю я.
– Думаешь, она красивая? – спрашивает меня Китти. – Достаточно красивая, чтобы ее можно было повесить на стену?
– Определенно, – отвечаю я.
– Нет, я хочу, чтобы ты хорошенько на нее посмотрела, – упорствует она. – Критично. Я могу нарисовать лучше. Я отправлю Марго только свою самую лучшую работу.
– Китти, она, безусловно, лучшая, – уверяю я. – Зачем мне врать?
Она вздыхает.
– Я просто не знаю, нужно ли ее доработать.
– Только художник может это знать, – глубокомысленно кивает папа.
– А что ты думаешь о собаке? – спрашивает она у него. – Разве она не милая?
Папа забирает у меня рисунок и внимательно его разглядывает.
– Да, собачка определенно очень симпатичная.
– И тоже азиатка, – произносит она, садится обратно и начинает кушать, стараясь не улыбаться. Сестренка выполнила свою основную задачу. Заложила положительные ассоциации о собаках в папину голову.
– Что еще войдет в посылку? – интересуется Китти.
Я начинаю загибать пальцы:
– Тампоны, потому что не знаю, есть ли у них в Шотландии наш бренд, фланелевая пижама, теплые носки, герлскаутское печенье…
– Где ты собираешься достать герлскаутское печенье в это время года? – спрашивает папа.
– У меня припрятана коробочка в морозилке, – отвечаю я.
Он бросает на меня обиженный взгляд.
– Припрятана от кого? – Это печенье его любимое. Если в доме есть хоть коробочка, то можно о ней забыть. Папа – пожиратель печенья.
Я загадочно пожимаю плечами.
– Еще пошлю Марго ее любимую шариковую ручку и… думаю все.
– Не забудь ее коричневые ботинки, – напоминает мне папа. – Она специально попросила ей их отправить.
– Неужели? – Я так надеялась, что Марго не заметит их отсутствия. – И когда она это сказала?
– Написала мне вчера по электронке.
– Посмотрим, смогу ли я их найти.
Папа с Китти одновременно говорят:
– А разве ты не носила их на этой неделе? – спрашивает папа.
– Они в твоем шкафу, – выпаливает сестра.
Я поднимаю руки, сдаваясь.
– Хорошо, хорошо.
– Если соберете посылку сегодня вечером, то завтра по дороге на работу я смогу забросить ее на почту, – предлагает папа.
Я отрицательно качаю головой.
– Хочу послать и шарф, который вяжу, но на это потребуется время. Может быть, через недельку или две?
Похлебывая молоко, Китти машет рукой.
– Да брось ты уже этот шарф. Вязание не для тебя.
Я открываю рот, чтобы поспорить, но передумываю. Возможно, она права. Если мы будем ждать, когда я довяжу шарф, чтобы отправить его с посылкой, Марго, вероятно, уже окончит колледж.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Мы отправим посылку без шарфа. Но это не значит, что я брошу вязать. Буду продолжать пыхтеть над ним, и он будет готов к Рождеству в качестве подарка для тебя, Китти. – Я сладко улыбаюсь ей. – Он розовый. Как ты любишь.
Глаза Китти от ужаса округляются.
– Или Марго. Ты также можешь подарить его Марго.
***
Этой ночью Китти просунула под мою дверь листочек бумаги со списком подарков на Рождество. А на дворе только сентябрь – до Рождества еще несколько месяцев! «Щенок» – написано сверху заглавными буквами. Она также хочет муравьиную ферму, скейтборд и телевизор в комнату. Ага, конечно. Телевизора точно не будет. Хотя я могла бы купить ей муравьиную ферму. Или же могла бы поговорить с папой насчет щенка. Китти не говорила, но, думаю, она сильно скучает по Марго, ведь Марго практически заменила ей маму. Должно быть, для Китти тяжело справляться с тем, что она так далеко. Мне просто нужно напоминать себе об этом и быть с нею более терпеливой и внимательной. Сейчас я ей нужна, как никогда.