Всем штормам назло
Шрифт:
Об их путешествии на Камчатку можно написать отдельную книгу. Молодая жена перенесла трудности пути, которых было не меньше, а может быть, и побольше, чем те, что испытали спутницы первопроходцев на Дальнем Востоке и Приморье. Была она человеком жизнерадостным, весёлым. С ней было легко, даже при очень трудных обстоятельствах.
Камчатке, а точнее, её жителям, повезло в истории дважды: когда начальниками на полуострове были Пётр Иванович Рикорд и Василий Степанович Завойко. Всё остальное существование этого края выглядит довольно безотрадно. Вот и спорь потом о роли личности в истории!
Не менее важным обстоятельством служило и то, что жёны этих двух
Так не бывает, чтобы мужья хранили полное молчание дома в отношении служебных дел. Жёны всегда были и будут в курсе всех событий. Рикорду и Завойко повезло, потому что их домашние советники и критики могли действительно дать дельный совет и морально поддержать своих мужей в трудную минуту.
Вот какой увидела Камчатку Людмила Ивановна: «25 августа мы вышли на берег полуострова Камчатки. Петропавловский порт, назначенный для пребывания начальства, находится между двух высоких и длинно протянувшихся гор, в ущелье коих стояла низенькая убогая церковь; близ неё не более 50 хижин с травяными крышами (там нет соломы); без дворов, без ворот и пристроек, без улиц. Постройки в беспорядочном виде разбросаны были по берегу гавани, составляя городское заселение». Не менее впечатляюще выглядел и дом начальника области: «Мы нашли четыре небольшие комнаты; стол и стулья простого дерева составляли весьма скудную обстановку назначенного для нас жилища. В оконных рамах небольшого размера не было стёкол, а вместо них вставлена слюда, кусочками сшитая. Свет в комнату проникал тусклый, а вид через окна был неясный». Однако она увидела не только убогость жилища, но и красоту окружающего: «Дом этот стоял на горе близ морского берега, и в тихой воде гавани отражалась, как в зеркале, вершина дымящейся сопки и хижины городского селения на берегу».
Пять лет пробыли Рикорды на Камчатке. Почта приходила в Петропавловск два раза в год: один раз зимой и один раз летом. С одной из них отправила Людмила Ивановна свои стихи в «Украинский вестник», издававшийся с 1816 года. К её большой радости и гордости, стихи опубликовали. Больше стихи в редакции она не посылала, если и писала что-нибудь, то для себя или для театральных вечеров, которые устраивала в своём доме. Кстати, с «Украинским вестником» сотрудничала и её сестра, Любовь Ивановна. Видимо, литературные способности были семейной чертой.
У Людмилы Ивановны не было детей. Об этом сказано в формуляре адмирала Рикорда. Ошибка писаря исключена. Во-первых, со списком знакомили того, на кого он составлялся, а во-вторых, к таким вещам относились крайне серьёзно. Военная служба — всегда риск. В случае гибели офицера или адмирала его жена и дети получали пособие. Поэтому все дети немедленно после рождения вносились в формуляр.
Недавно появилось сообщение, что какой-то исследователь обнаружил, что якобы у Рикардов была дочь. Видимо, речь идёт об одной из девочек, которых удочерили Людмила Ивановна и Пётр Иванович. На Камчатке Людмила Ивановна взяла к себе пять девочек из очень бедных семей дьячков и мещан. Она относилась к ним, как к родным дочерям: хорошо одевала, учила не только грамоте, но и манерам поведения, танцам. О судьбе одной из них, Ксении, мы уже рассказывали.
Население Камчатки состояло из местных жителей, военных и большого числа ссыльных за различные преступления. Снабжение в основном было привозным. Суровый климат. Нелёгкая жизнь, больше походившая на борьбу за существование. От начальника области зависело многое. Пётр
Рикорд распорядился перенести в центральную часть города захоронение Чарльза Кларка, спутника капитана Кука, привести в порядок могилу астронома Лиль де ла Кройера. При нём собрали деньги и заказали в Петербурге памятник Витусу Берингу.
Людмила Ивановна постаралась, чтобы их дом стал центром культурной жизни Петропавловска. Местное общество офицеров и чиновников отмечало у неё все праздники, а Людмила Ивановна проводила литературные вечера.
За труды на Камчатке Петра Ивановича Рикорда наградили орденом Св. Анны 2-й степени с алмазными украшениями. После окончания срока контракта его перевели в Кронштадт капитаном над портом. Затем несколько лет он командовал сначала 2-м флотским экипажем, а позже различными соединениями кораблей на Балтике. Людмила Ивановна занималась хозяйством, в её доме по-прежнему тепло встречали гостей. Продолжала она и литературные труды, но публиковать их не решалась. Много помогала мужу в его литературном творчестве.
В 1827 году Рикорда произвели в контр-адмиралы, а в следующем году во время войны с Турцией назначили командовать отрядом судов при блокаде Дарданелл.
Людмила Ивановна перебралась из Кронштадта на юг в Одессу, чтобы быть поближе к мужу.
Когда закончилась война, Рикорда оставили командовать русской эскадрой в Средиземном море, чтобы помочь становлению молодого греческого государства, освободившегося от турецкого владычества. Правителем Греции в 1827 году народное собрание в Трезене избрало Иоанниса Каподистрия, ранее занимавшего один из высших постов в русском Министерстве иностранных дел. Задачей Рикорда было оказывать ему содействие.
Обстановка в государстве сложилась запутанная. Шла борьба за власть различных греческих группировок, объединившихся между собой только на время войны с турками, а теперь схватившихся в междоусобной борьбе. Действовали турецкие агенты, жёстко соперничали за влияние на греческое правительство русская, французская и английская миссии. В 1830 году Людмила Ивановна с разрешения Николая I поехала к своему мужу из Петербурга в Грецию. Добравшись до Одессы, она отправилась оттуда на австрийской купеческой шхуне «Этруско». С собой она взяла служанку. Отчаянная женщина была Людмила Ивановна. Шхуна маленькая, команда состояла из пяти оборванцев неизвестно какой национальности, которые ни слова не говорили по-русски. Правда, с капитаном она с грехом пополам изъяснялась. Особенно хорошо он понимал всё, что касалось денег. Высокой нравственностью такие экипажи не отличались. Только по молодости лет Людмила Ивановна могла решиться на такое приключение.
Шхуна перевозила пшеницу, которая начала преть, и её затхлый запах много дней потом преследовал путешественницу. На погоду в плавании не повезло, море штормило, и обе женщины мучились морской болезнью. Им повезло в другом: морские разбойники, которых в черноморских водах водилось немало, не встретились в пути, и команда шхуны не продала их в чей-нибудь гарем, а благополучно доставила 30 августа в Буюкдер, к пристани рядом с русским посольством. Русский посланник, Александр Рибопьер, встретил жену Рикорда очень радушно.