Всем спокойной ночи

Вайнер Дженнифер

— Вы видели некролог? — пролаяла она.

— Я… — Я порылась в каше из сломанных мелков и салфеток, заскорузлых от пролившегося сока, на дне моей большой квадратной сумки с логотипом радиостанции и вытащила записную книжку в розовой сверкающей обложке с картинкой «Привет, Китти!». Книжечка принадлежала Софи — единственное, что я смогла найти в спешке.

— Не-кро-лог, — продиктовала Лора по слогам, словно я только что перенесла лоботомию. — Читали, что пишут сегодня так называемые официальные источники?

Она

швырнула оскорбительные страницы с кофейного столика мне на колени.

«Убита мать семейства из Коннектикута, писатель!» — заголовок на две колонки. «Катерина Кавано, проживавшая в Коннектикуте, работавшая в редакционном отделе журнала „Контент“ над колонкой „Хорошая мать“, за подписью консервативного социального критика Лоры Линн Бэйд, была обнаружена мертвой в пятницу в своей кухне. Миссис Кавано, тридцати шести лет…» — и это было все, что я успела увидеть до того, как Лора Линн выхватила газету у меня из рук.

— Не читайте это! — выкрикнула она, стиснув зубы и сверкая маленькими глазками. — Ложь и чепуха, типичная либеральная клевета. И лажа. Мой юрист уже связался с сотрудником, который занимается жалобами — ах, извините! — ее хриплый отрывистый голос до краев налился сарказмом, — с лицом, которое занимается жалобами. Ведь все мы сейчас должны говорить языком, нейтральным к полу. Верно?

Она откинула назад голову, выставив на обозрение тощую шею с выступающими жилами, и издала звук, который с экрана телевизора сходил у нее за смех.

— Как долго Китти Кавано, работала с вами?

— Пять-шесть лет.

Я занесла информацию в блокнот.

— При каких обстоятельствах вы встретились с ней?

— Нас познакомил Джоэл Эш, главный редактор «Контента». Он был профессором в Хэнфилде и очень хорошо о ней отзывался. Мы встретились и поговорили, она показалась мне достаточно умной и способной. Так все и получилось. Ну, что еще?

Я выпалила первое, что пришло на ум:

— А где ваш сын? Он спит?

— Он в парке, с моей мамой. Она сидит с ним, когда я работаю.

Лора задрала подбородок и прищурилась, как бы бросая мне вызов, если я сочту ее лицемеркой.

— Понятно.

— И когда я в разъездах. Раньше я часто брала его с собой — когда он был маленький, с ним было проще — а теперь это сложно. В прошлом году я отсутствовала дома через каждые два дня на третий. Вот почему Китти устраивала меня идеально, — добавила Лора Линн. — Я поставляла политику, идеологию, интригу. Она добавляла детали. Всю эту домашнюю неразбериху. Грязные пеленки, слюни.

— Итак… — Я хотела спросить, кто же все-таки писал сами тексты, но знала, что не смогу, поэтому сформулировала вопрос по-другому: — Как вы делили работу?

— Мы говорили по телефону, обменивались письмами по электронной почте. — Лора затрясла

головой в раздражении, ни единый волосок при этом не сдвинулся с места. — Я подавала идеи, мы обсуждали их, а потом она присылала готовый продукт. Если хорошенько подумать, я оказывала ей огромную услугу.

Услышав эти слова, я не смогла удержаться и высоко подняла брови, пытаясь замаскировать отвращение под глубокий интерес.

— Что вы говорите?

— Я верю в заслуженное равенство.

Цитата из одного из ее телевизионных выступлений.

— И в отличие от так называемых феминистов, — своими паучьими пальцами она изобразила кавычки в воздухе, — я реально поддерживаю женщин.

— Неужели?

— Абсолютно! — Лора яростно закивала. — Возьмем, к примеру, Китти — женщина с двумя детьми…

Она забарабанила пальцами по коленке, на лице появилось выражение замешательства, даже огорчения — впервые за все время нашего разговора.

— У нее ведь было двое?

Я кивнула.

— С двумя детьми, в пригороде, какую еще работу можно найти? Офис исключается, учиться дальше она тоже не могла. А я подарила ей роскошную возможность сидеть дома с детьми и в то же время заявить о себе в этом мире! — торжественно провозгласила Линн.

«Заявить о себе», — нацарапала я, стараясь не поднимать головы: если я рискну посмотреть на Линн, то выдам себя.

— Значит, она работала дома?

Лора кивнула, облегченно выдохнула и снова посмотрела на часы.

— Верно. В первый раз мы встретились в городе, а потом нам было легче общаться по телефону или по электронной почте.

— И вашего редактора это устраивало? Как его… — Я заглянула в свой блокнот. — Джоэла Эша?

— Да, устраивало. Он ее обожал. Кто его знает, может, он и спал с ней, — злобно добавила она.

«Вот и верь в женскую солидарность», — еле удержалась я от озвучания сей мысли.

— Она разделяла вашу точку зрения? Я имею в виду вашу трактовку материнства?

— Конечно. Почему нет? — Лора Линн Бэйд насупилась.

Я записала ее слова, не ответив на вопрос. Не собиралась затрагивать эту тему. Может, так оно и было. Женщина с сияющим лицом и глазами, будто охваченная религиозным экстазом или просто не в себе, готовая сказать почти незнакомому человеку: «Я никогда не оставлю своих детей», — вероятно она и могла принять за чистую монету идеи Лоры.

— Послушайте, — продолжала она, наклонившись вперед и положив руку мне на колено, привлекая внимание. — Я была бы абсолютно счастлива, если бы материалы подписывали обе. Клянусь богом. Но издатели полагали, что мое имя являлось главной приманкой, и делить авторство означало бы просто мутить воду. Китти не возражала. Особенно после того, как мы подписали контракт на книгу.