Всем стоять на Занзибаре (сборник)
Шрифт:
– Ты, кажется сказал, что проголодался, — с удивлением произнес Уолтерс, и Хескет, копируя движения тех, кто сидел за столиками неподалеку от него, взял с подноса нечто, выглядящее менее отвратительно, чем прочее и запихал в рот. На вкус это оказалось неприятным, но он заставил себя проглотить.
– Что-нибудь… попить, — попросил он у Уолтерса, наблюдающего за его поступками с нескрываемым удивлением. Лейтенант наконец-то просветлел и сделал знак официанту.
– Может это заставит тебя почувствовать получше, — заявил
Что-то светло-желтое, полупрозрачное потекло в стоящий перед Хескетом сосуд. После некоторой паузы он с сомнением приподнял его.
– Это… это не вода.
– Ясное дело, что не вода! Это наше лучшее белое вино. Попробуй — то, что надо.
Уолтерс ободряюще подался вперед.
Хескет с отвращением поставил бокал на место. Как объяснить, что в его персональной вселенной существовала только одна желтоватая, полупрозрачная жидкость — точнее, единственная, за исключением воды жидкость — и именно ее предлагали для питья?
– Нет, я не могу пить ничего, кроме воды, из-за… после всего этого времени. Наверное, лучше не пробовать.
Уолтерс выглядел явно обрадованным, обнаружив якобы рациональное объяснение странному поведению Хескета.
– Знаешь, ты, пожалуй, прав. Эй, стакан воды — вместо этого.
Пища утихомирила желудок Хескета и обед прошел без новых недоразумений. После него Уолтерс устроил ему экскурсию по кораблю.
– Почему бы не начать с энергоотсека? — предложил он, и они начали с энергоотсека — обширного пространства, прирученной энергии, дремлющей, порой потрескивающей при пробуждении в гигантских изолирующих сферах.
– Конечно, все это для привода Сан Пина, — пояснил Уолтерс. — Как я уже говорил, с его помощью мы можем перемещать планеты, если понадобится.
Потом они прошли к орудиям.
– Каждую из этих ракет мы окрестили карногским именем, — хмыкнул Уолтерс. — Если только они пользуются именами. Не знаешь?
– Не думаю, чтобы они разговаривали, — ответил Хаскет. — Так что имен они, очевидно, не имеют.
Уолтерс пожал плечами.
– В конце-концов нам-то какая разница.
Они направились в навигаторскую.
– Базы карногов, — Уолтерс указал на россыпь светляков на звездной карте. Огоньки были опасного красного цвета. — Теперь мы установили точное нахождение практически каждой базы в нашем секторе. В твои времена всплакнули бы от зависти, верно, Хескет? Нам тогда приходилось сражаться чуть-ли не в потемках.
– Где… на который был я? — поинтересовался Хескет.
– Здесь вот, — Уолтерс ткнул в зеленую точку. — Она отмечена зеленым с того дня, как мы тебя выручили. И очень скоро, смею надеяться, зеленой станет и вот эта. Потом — эта.
– Отведите меня, пожалуйста, в мою каюту, — хмуро и озадаченно попросил Хаскет.
Уолтерс
Хескет сбился со счета.
А в конце концов обнаружил, что оказался в кабинете Вождева, и человек с тяжелым лицом задает ему те же вопросы, что и раньше.
– Вы меня об этом уже спрашивали, — невозмутимо ответил Хескет.
Вождев насупился и послал за Су.
– Это нам ничего не дало, — раздраженно выговорил он. Су покачал головой.
– Командор, поставьте себя в его положение. Двадцать восемь лет Хескет вынужден был думать о себе, как о уникальной личности. Вы не можете его заставить ощутить свою причастность к определенному народу вот так, сразу. Все это время его подсознание не было вовсе озабочено проблемами выживания. В конечном счете все сводится к тому, чтобы потребности личности пришли в соответствие с потребностями целого народа, тогда мы и сможем увидеть, как преграды начнут рушиться.
Он повернулся к Уолтерсу.
– Он не проявлял никаких признаков дружелюбия, хотя-бы к кому-нибудь из экипажа?
Уолтерс скривился.
– Не думаю, что его это интересует. Не думаю, чтобы он даже ко мне что-то испытывал.
– Я полагал, что к этому времени, он уже начнет делать различия, — пробормотал Су. — Что ж, случай уникальный…
– Но, надеюсь, он можетзнать хоть что-то для нас ценное? — настаивал на своем Вождев.
– Почти наверняка, — ответил Су. — Более того, если не забывать про эти исчезнувшие семь месяцев, то могу жизнью поклясться, что карноги воспользовались всеми имеющимися у них средствами, чтобы получить от него любую имеющуюся информацию. Так что…
– Вы думаете, они своего добились? — насторожился Вождев.
– Не исключено, — Су пожал плечами. — В таком случае, подсознательно у него может создаться ощущение виновности. Если он был уверен, что оказался полезен для врага, то вполне мог начать воспринимать себя как изменника. Одна мысль об этом достаточно омерзительна, чтобы вызвать подавление памяти.
– Но, если не ошибаюсь, мы располагаем методами, нейтрализующими подавление такого рода? — напомнил Уолтерс, и Су ответил энергичным кивком.
– Верно! Но если вмешаться и силой сломить его ментальное сопротивление, то можно разрушить и те опоры, на которых покоится сейчас его психическое равновесие. Не забывайте, он был в их власти очень долго. Может кончиться тем, что у нас на руках окажется сумасшедший.
– Остается лишь ждать, — заметил Вождев.
– Именно.
Молчание, вызванное этим замечанием было нарушено негромким, но настойчивым сигналом. Вождев вдавил клавишу на пульте.
– Слушаю.