Всем тяжбам тяжба, или когда судится женщина, сам черт ей не брат., Уэбстер Джон

Всем тяжбам тяжба, или когда судится женщина, сам черт ей не брат.

на обложку

Уэбстер Джон

Шрифт:

Ариосто

Одна галера, кажется, была

"Гроза морей", другая — "Смерть штормам".

А третья как — «Левиафан»?

Ромелио

Как будто.

Ариосто

Все от лукавого! Печать проклятья

На них лежала с самого начала:

И на воду еще их не спустивши,

На гибель обрекли.

Ромелио

Вы суеверны.

Но дело обстоит куда серьезней:

Боюсь, из-за того, что в день отплытья

Пришло на пристань мало рогоносцев,

Галеры толком

не благословили,

И те пошли ко дну от огорченья.

Так вы уж впредь скликайте всех…

Ариосто

Довольно!

Я к вам пришел затем, чтоб вас призвать

Смирить свою гордыню. Коль судьба

Еще сведет нас, я заставлю вас

От ярости зубами скрежетать!

Да-да, я слов на ветер не бросаю

Ариосто уходит. Входит Леонора.

Ромелио

Постойте, сэр! Куда же вы, ей-богу?

Откаркала ворона и — лететь?

Леонора

Да что же это! Вон, как раззвонились!

Знать, умер кто-то из вельмож.

Ромелио

Да нет,

То горожан на рыночную площадь

Звонарь сзывает.

Леонора

Что ж он так трезвонит

Под окнами? [28] От этих страшных звуков

Все в голове смешалось у меня.

Входят два звонаря и капуцин.

Капуцин

О плачьте, плачьте… Горькое событье!

… так трезвонит под окнами? — Речь идет о звонарях, которые, обходя горожан, оповещали их звоном колокольчиков о серьезных происшествиях, опасности и пр.

Вздохните и украдкой помяните

Тех, кто от церкви будет отлучен, [29]

Синьоров знатных, чей предсмертный стон,

Увы, не облегчили ни молитвы,

Ни отпущение грехов. Их битвы

Не сможет им закон простить вовек:

Как сам себя ты губишь, человек!

Леонора

Что за синьоры?

Капуцин

Доблестный Эрколе

И знатный Контарино. Оба пали

В смертельном поединке.

Леонора

… помяните тех, кто от церкви будет отлучен… — В большинстве европейских стран в начале XVII в. дуэли были строго запрещены, в отдельных случаях официальные запреты сопровождались угрозой отлучения от церкви.

Горе, горе!

Ромелио

Не похоронят их по-христиански,

Ну так и что же? Шествие за гробом,

И плач, и лицемерность эпитафий,

Что гаже во сто крат, чем паутина,

Которая покроет их, — ужели

Все это облегчит посмертный путь?

Капуцин

Нисколько.

Ромелио

То-то же. А посему

Хочу я, сударь, поделиться с вами

Своими мыслями, покуда там,

В сторонке, моя мать печально четки

Перебирает.

Хранитель

склепов и гробов,

Что лечат лучше докторов!

Клочка земли, как вам известно,

Довольно тем, кто пожил честно,

Но их тщеславье превзойдет

Размерами весь ваш приход.

Для нас — конец земной юдоли,

А драпировщикам раздолье

И тем, кто только гроб везет!

Так повелось — в почете тот,

Кто церкви больше всех оставил,

Хотя бы он всю жизнь лукавил

И от него единый след,

Как в темноте гнилушки свет.

Последний акт хорош развязкой…

Смерть уж близка, и ты с опаской

Глядишь на будущий приют:

Ну как останки разгребут

И выбросят, забыв о чести,

Чтоб в аккурат на прежнем месте

Сарай построить или склад;

Все — и могилы — осквернят! [30]

Как пишешь, не кривя душой, Ты:

Мол, "Здесь покоится такой-то…"?

А здесь давно уж не такой

Смешали годы прах людской!

Где б я ни отдал богу душу,

В открытом море ли, на суше,

Но склепный смрад терпеть невмочь

Слова Ромелио — прямой намек на пуритан, которые не останавливались перед попытками использовать закон для освобождения мест захоронения ради достижения каких-либо сугубо практических целей.

И треск лампады день и ночь.

Где б ни засыпали землицей,

Мне в судный день, видать, не скрыться…

Идите с миром.

Капуцин

Вы, слыхать, в убытке?

Ромелио

Охотиться за крупной дичью можно

Лишь в диких и нехоженых лесах.

Презренная Фортуна торжествует,

Но худшее, я знаю, позади.

Капуцин