Всеобщая история

Полибий

Не следует удивляться, что мы с такими подробностями перечислили распоряжения Ганнибала в Иберии, каких едва ли можно бы ожидать даже от того, кто сам делал все эти распоряжения, не следует также спешить с упреком, будто мы уподобляемся историкам, под видом истины предлагающим ложь. Дело в том, что в Лацинии ⁸⁵мы нашли этот перечень войск на медной доске, изготовленной по приказанию Ганнибала в бытность его в Италии, и признали, что начертанный на ней список вполне достоверен, почему и решились воспользоваться этими показаниями.

34. Приняв все меры безопасности относительно Ливии и Иберии, Ганнибал нетерпеливо поджидал отправленных к нему кельтами послов. Он собрал точные сведения и о плодородии страны у подошвы Альп и по реке Паду, и о количестве населения ее, а также о военной отваге тамошнего народа, наконец, что самое важное, о присущей ему ненависти к римлянам со времени войны, о которой мы сообщали в предыдущей книге с целью подготовить читателей к предстоящему теперь рассказу. Вот почему сюда обращены были его надежды, и он давал всевозможные обещания через послов, поспешно отправленных к кельтским владыкам, обитающим по сю сторону Альп и в самих Альпах. Ганнибал был убежден, что тогда только в состоянии будет вынести войну с римлянами в Италии, когда ему удастся заранее преодолеть все трудности пути, прибыть

в названные выше страны и приобрести в кельтах помощников и союзников в задуманном деле. Когда прибыли вестники и объявили о благоволении и ожиданиях кельтов, а также о том, что переход через Альпы слишком труден, хотя не невозможен, Ганнибал к началу весны стянул свои войска из зимних стоянок. Незадолго перед тем получены были известия о положении дел в Карфагене. Ободренный ими и преисполненный уверенности в сочувствии граждан, он стал теперь открыто воспламенять войска к борьбе с римлянами, причем рассказал, с какою дерзостью римляне требовали выдачи его и всех военных вождей, говорил им о высоких достоинствах страны, в которую они придут, о благорасположении и союзе кельтов. Полчища с восторгом приняли его речь; Ганнибал похвалил их за это, назначил определенный день для выступления в поход и распустил собрание.

35. Покончив со всем этим на зимней стоянке и приняв достаточные меры для охранения целости Ливии и Иберии, Ганнибал в назначенный день выступил в поход, имея с собою около девяноста тысяч пехоты и тысяч двенадцать конницы. По переходе через реку Ибер он покорил народы илургетов ⁸⁶и баргусиев, а также эреносиев и андосинов до так называемой Пирены ⁸⁷. Подчинив все эти народы своей власти и взяв приступом некоторые города, хотя и скорее, чем можно было ожидать, но лишь после многих жестоких сражений и с большими потерями в людях, Ганнибал оставил Ганнона правителем всей страны, что по сю сторону реки Ибера, и дал ему неограниченную власть над баргусиями: этим последним он доверял менее всего по причине сочувствия их римлянам. Из своих войск Ганнибал отделил Ганнону десять тысяч пехоты и тысячу конницы; ему же оставил и все припасы войск, вместе с ним выступивших в поход. Такое же количество войска он отпустил на родину с целью иметь друзей в покинутых дома народах, вместе с тем внушить остальным надежду на возвращение к своим очагам, наконец с целью расположить к походу всех иберов не только тех, которые шли с ним, но и остающихся дома, на тот случай, если когда-либо потребуется их помощь. Остальное войско, таким образом облегченное, он повел за собою, именно: пятьдесят тысяч пехоты ⁸⁸и около девяти тысяч конницы; перевалил с ним через так называемые Пиренейские горы к месту переправы через реку, именуемую Роданом. Войско его отличалось не столько многочисленностью, сколько крепостью здоровья, и было превосходно испытано в непрерывных битвах в Иберии.

36. Дабы изложение наше не осталось совершенно непонятным для читателей, не сведущих в этих странах, нам необходимо рассказать, откуда вышел Ганнибал, сколько и какие страны были пройдены им, и в какие местности Италии он прибыл. Мы должны сообщить, впрочем, не одни только имена стран, рек и городов, как поступают некоторые историки, воображая, что этих сведений достаточно для ясного понимания каждого предмета. По моему мнению, наименованием местностей известных очень много облегчается запоминание описания; относительно же совершенно неизвестных местностей перечисление имен имеет так же мало значения, как и употребление непонятных слов и нечленораздельных звуков ⁸⁹. Так как мысль не имеет никакой опоры и не может приурочить известие к чему-либо знакомому, то рассказ получается беспорядочный и совершенно непонятный. Вот почему необходимо изыскать средство, при помощи которого можно будет в повествовании о предметах неизвестных давать читателю в руководство представления по мере возможности верные и близкие ему.

Первое и важнейшее знание, общее всем людям, есть деление и упорядочение обнимающего нас небесного свода, благодаря чему все мы, если хоть немного возвышаемся над толпою ⁹⁰, различаем восток, запад, юг и север. Второе знание то, благодаря которому мы помещаем различные части земли под одним из поименованных выше делений и всегда к какому-нибудь из них умственно приурочиваем упоминаемую страну, таким образом страны неизвестные и никогда не виденные низводим к понятиям знакомым и привычным.

37. Если эти понятия имеют значение для всей земли, то нам остается на основании их разделить по тому же способу и известную нам землю и тем привести читателей к правильному представлению о ней. Известная нам земля делится на три части ⁹¹, коим соответствуют три наименования: одну часть ее называют Азией, другую Ливией, третью Европой. Границами этих стран служат реки Танаис ⁹²и Нил, а также пролив у Геракловых Столбов. Между Нилом и Танаисом лежит Азия, помещаясь под небесным пространством между летним востоком ⁵* и югом. Ливия лежит между Нилом и Геракловыми Столбами, находясь под южным делением небесного свода и следующим за ним зимним западом ⁶*до равноденственного запада, что у Геракловых Столбов. Эти обе страны, говоря вообще, занимают пространство к югу от нашего моря ⁹³в направлении с востока на запад. Европа лежит против них к северу, простираясь без перерыва с востока к западу. Важнейшая и обширнейшая часть ее лежит под самым севером, между реками Танаисом и Нарбоном ⁹⁴, протекающим недалеко к западу от Массалии и устьев реки Родана, которыми эта последняя изливается в Сардинское море. Начиная от Нарбона и в окрестностях его живут кельты до так называемых Пиренейских гор, тянущихся непрерывно от нашего моря до наружного. Остальная часть Европы, простирающаяся от названных гор на запад до Геракловых Столбов, омывается нашим морем и наружным; та страна ее, которая тянется вдоль нашего моря до Геракловых Столбов, называется Иберией, а та, которая лежит вдоль наружного моря, именуемого Великим, не имеет общего названия, так как стала известною лишь с недавнего времени. Населена она варварскими многолюдными племенами, о которых подробнее будем говорить после.

38. Относительно Азии и Ливии, в той части гор, где они соприкасаются между собою в пределах Эфиопии ⁹⁵, никто до нашего времени не может сказать с достоверностью, образуют ли они дальше по направлению к югу непрерывный материк, или омываются морем. Точно так же неизвестным

до настоящего времени остается пространство между Танаисом и Нарбоном к северу; быть может, будущие старательные изыскания поведают о нем что-либо, а все то, что говорится об этих странах, должно считать плодом невежества пишущих и баснями. Вот сведения, предлагаемые мною с тою целью, дабы сделать рассказ мой хоть сколько-нибудь понятным для людей, незнакомых с этими странами, дабы они могли руководствоваться делениями свода небесного и с помощью хотя бы общих понятий следить за нашим рассказом и иметь какую-либо опору ⁹⁶. При созерцании предметов мы привыкли поворачиваться лицом всякий раз к тому, на что нам указывают; подобным образом мы должны всегда обращать и направлять наш мысленный взор к тем странам, которые упоминаются в повествовании.

39. Покончив с этим, возвратимся к продолжению начатого рассказа. В это время карфагеняне владели всеми частями Ливии, обращенными к внутреннему морю, от жертвенников Филена ⁹⁷, что у большего Сиртиса, до Геракловых Столбов. Длина этого морского побережья свыше шестнадцати тысяч стадий. Переправившись через пролив у Геракловых Столбов, они завладели также всей Иберией до тех скал, которые составляют оконечность Пиренейских гор у нашего моря; горы эти разделяют иберов и кельтов. Названные скалы отстоят от пролива, что у Геракловых Столбов, тысяч на восемь стадий, именно: от Столбов до Нового города, некоторыми именуемого Новым Карфагеном, откуда Ганнибал начал поход свой в Италию, считается три тысячи стадий ⁹⁸; от Нового города до реки Ибера две тысячи шестьсот; от Ибера до Эмпория ⁹⁹тысяча шестьсот стадий; отсюда до переправы через Родан около ¹⁰⁰тысячи шестисот; теперь это последнее расстояние измерено римлянами в шагах и старательно обозначено в расстояниях по восьми стадий ¹⁰¹. Путь от переправы через Родан вдоль самой реки по направлению к источникам до начала прохода через Альпы в Италию тысяча четыреста стадий, засим остается самый перевал через Альпы в тысячу двести стадий; пройдя его, Ганнибал вступал в равнины Италии по реке Паду. Таким образом, ему нужно было пройти от Нового города всего около девяти тысяч стадий. Что касается длины пройденного расстояния, то теперь он прошел почти половину всего пространства; в отношении же трудностей пути ему оставалось еще больше половины.

40. Итак, Ганнибал намеревался переходить через Пиренейские горы, исполненный страха перед кельтами, самою природою защищенными в своих землях. Тем временем римляне узнали от посланных в Карфаген послов о принятом там решении и о произнесенных речах, а также раньше, чем ожидали, получили известие о переходе Ганнибала с войском через реку Ибер, постановили прежде всего отправить во главе легионов Публия Корнелия в Иберию и Тиберия Семпрония в Ливию. Пока они набирали легионы и делали прочие заготовления к войне, раньше выбранные люди для основания колоний в Галатии спешили привести это дело к концу заблаговременно. Они быстро укрепляли города, поселенцам отдан был приказ быть на местах в тридцатидневный срок, причем на каждую из двух колоний назначалось тысяч по шести человек. Один город основали римляне по сю сторону реки Пада и назвали его Плаценцией ¹⁰², другой по имени Кремону, по ту сторону реки. Лишь только города были заселены, как галаты бои, давно уже готовые изменить союзу с римлянами и только не имевшие удобного к тому случая, теперь воспрянули духом и, возлагая надежды на скорое прибытие карфагенян, о коем извещали их посланцы Ганнибала, отложились от римлян, оставив на произвол судьбы заложников, выданных ими римлянам при окончании прежней войны; мы говорили об этом в предыдущей книге. Бои призвали к участию в восстании инсомбров, соединились с ними благодаря давнему недовольству сих последних против римлян, разорили страну, разделенную по жребию между римскими колонистами, бежавших преследовали до Мутины ¹⁰³, римской колонии, и осадили их. В числе запертых в городе римлян было три знатных гражданина, посланных сюда для раздела земли. Один из них — Гай Лутаций, некогда облеченный даже званием консула; два других — бывшие преторы. Когда они потребовали переговоров, бои согласились; но как только римляне выступили вперед, те вопреки уговору схватили их в надежде получить в обмен за них своих заложников. Узнав об этом, претор Луций Манлий, который с войском находился по соседству оттуда, поспешил на помощь к своим. Когда бои узнали о приближении римлян, то устроили засаду в лесах, и как только римляне вступили в покрытые лесом местности, бои со всех сторон ударили на них и многих перебили. Остальные сначала бросились было бежать; но по достижении безлесных местностей ¹⁰⁴они кое-как собрались, так что отступление, хоть и с трудом, совершено было в порядке. Между тем бои, преследовавшие римлян по пятам, заперли и этих в деревне по имени Таннет ¹⁰⁵. По получении в Риме известия о том, что четвертый легион их окружен боями и подвергается жестокой осаде, назначенные для Публия легионы были отправлены на помощь теснимому войску под начальством претора, а тому приказано было стягивать и набирать другое войско у союзников.

41. В таком положении были дела у кельтов с самого начала войны до прибытия Ганнибала, и ход событий был приблизительно таков, каким мы изобразили его раньше и теперь.

Между тем римские консулы по окончании всех приготовлений к собственным предприятиям с наступлением лета отправились с флотом к местам назначения, то есть Публий в Иберию с шестьюдесятью кораблями, Тиберий Семпроний в Ливию со ста шестьюдесятью пятипалубными судами. Судя по тому, с каким ожесточением Семпроний собирался вести войну, сколь значительны были вооружения его в Лилибее, куда он стягивал всех отовсюду, можно было подумать, что, пристав к берегу, он тотчас приступит к осаде самого Карфагена. Публий направился вдоль Лигистики и на пятый день прибыл от Пис к Массалии. Бросив якорь у первого устья Родана ¹⁰⁶, так называемого Массалиотского, он высадил на сушу свои войска; при этом получил известие, что Ганнибал уже переходит через Пиренейские горы, но был твердо убежден, что неприятель еще далеко от него, так как местности те труднопроходимы, а промежуточное пространство густо заселено кельтами. Однако Ганнибал с войсками явился внезапно у переправы через Родан, имея с правой стороны Сардинское море; часть кельтов он склонил на свою сторону деньгами, через земли других пробился с войсками силою. Когда Публий получил весть, что неприятель уже прибыл, он, хотя и не доверял известию, — чересчур скорым казалось ему это прибытие, — однако с целью узнать истину снял войско с судов и устроил совещание с трибунами относительно местности, какую следовало выбрать для сражения с неприятелем. В то же время триста храбрейших конных воинов Публий послал вперед, дав им в проводники и помощники в битве тех кельтов, которые состояли наемниками у массалиотов.