Всеобщая история

Новиков Сергей Викторович

Задача правительства сводилась к тому, чтобы создавать оптимальные условия для развития бизнеса. Этим оно и занималось. Был принят новый, весьма благоприятный для корпораций налоговый закон, одобрен тариф Фордни-Макамбера, предусматривавший резкое повышение ввозных пошлин на важнейшие промышленные товары, что опять-таки было весьма выгодно американским предпринимателям. Не забывали члены правительства и себя. В прессу стали просачиваться слухи о коррупции в высших эшелонах власти. Скандал быстро набирал обороты, но в самый разгар, в августе 1922 г., президент неожиданно скончался. Его сменил К. Кулидж, столь же посредственная в политическом плане личность, но абсолютно незапятнанный во всех громких скандалах предшествующей администрации и известный своими

пуританскими правилами.

Весьма своевременная смерть Гардинга позволила списать на него все издержки республиканцев. А списывать было что, ибо перевод экономики на мирные рельсы вкупе с откровенно промонополистической направленностью политики правительства вызвали рост социальной напряженности. Вновь, как и в 1912 г., в западных штатах заговорили о независимых политических действиях, выходящих за рамки двухпартийной системы. Сторонники этой идеи рассчитывали выдвинуть Р. Лафоллета независимым кандидатом и таким образом сломать гегемонию двухпартийной системы в политическом процессе. Число сторонников этого шага росло, и в преддверии выборов 1924 г. возникла реальная угроза господству двух главных партий на политической арене США.

Масштаб этой угрозы был действительно весьма значительным, однако, когда подошел час выборов, протестный потенциал, имевшийся в обществе, был реализован далеко не полностью. Свою роль в этом сыграли и то, что республиканцы после смерти Гардинга смогли очиститься от обвинений в коррупции, и раздробленность тех, кто в принципе мог составить базу движения за независимые действия и устойчивые стереотипы электорального поведения, прочно укоренившиеся в общественном сознании. Но главное заключалось в том, что начиная с 1923 г. в экономике отчетливо проявились тенденции к росту, перешедшему в экономический бум. Начался период «просперити» (процветания), когда американская промышленность действительно развивалась весьма динамично. Рост экономического пирога позволил заметно повысить уровень жизни и улучшить ее качество для значительной части общества, включая рабочих. А это помогало закрепить в массовом сознании стереотипы, согласно которым традиционная «американская система» являлась эталоном общественного устройства, не нуждавшимся в каких-либо улучшениях.

Очевидно, что в такой ситуации ее критики оказывались в сложном и невыгодном положении: они выглядели людьми, мешающими Америке двигаться к новым успехам. В этой обстановке итоги кампании 1924 г. были предопределены заранее – республиканцы уверенно победили на выборах. Просперити, а вместе с ним и твердая убежденность в исключительности «американской системы» господствовали в американском обществе вплоть до октября 1929 г., когда на нью-йоркской бирже произошел грандиозный обвал стоимости ценных бумаг, что дало исходный импульс крупнейшему за всю историю буржуазного общества экономическому кризису. Он до основания потряс устои «американской системы».

Кризис символизировал полное банкротство того политического курса, которым следовала Америка после окончания Первой мировой войны. Каскад проблем, обрушившихся на США, нарастал с каждым днем, они сплетались во все более тугой клубок противоречий, грозя вызвать социальный взрыв колоссальной силы. Несмотря на все заверения правительства, что «просперити находится за углом», было ясно, что оно не в состоянии контролировать ситуацию. Его престиж катастрофически упал.

В такой обстановке разворачивалась избирательная кампания 1932 г. Обе партии просто обязаны были дать ответ на отнюдь не риторический вопрос: что делать? Лидерство в ней с самого начала захватили демократы. Их кандидат, Ф. Д. Рузвельт, безусловно крупнейшая фигура в политической истории США XX века, говорил: «Страна нуждается и, если я правильно понимаю ее настроения, требует смелого и настойчивого эксперимента». Он и его команда предложили стране «новый курс». И это был не просто предвыборный лозунг, принесший ему победу на выборах, – в истории США действительно начался принципиально новый период.

Ф. Д. Рузвельт занял Белый дом в тот момент, когда

кризис достиг высшей точки. Банковская система США была по существу парализована. Ситуация требовала немедленных и чрезвычайных действий. Рузвельт отреагировал без промедления: уже в первые 100 дней его пребывания у власти был проведен комплекс важных мероприятий по стабилизации экономики. Их можно разбить на три группы.

Первая – принятие законодательства о регулировании и укреплении валютно-финансового механизма США: об отмене золотого стандарта, о мерах по оздоровлению банковской системы, рефинансированию задолжности, гарантированию государством депозитов до 5 тыс. долл. Чуть позднее, в 1934 г., была проведена девальвация доллара и создана Комиссия по торговле акциями, осуществлявшая надзор за деятельностью фондовой биржи с целью пресечения спекуляций дутыми акциями, характерных для 20-х годов.

Вторая группа мероприятий, проведенных на первом этапе «нового курса», была связана с попыткой администрации найти выход из аграрного кризиса. Центральное место среди них занимал закон о регулировании сельского хозяйства 1933 г., нацеленный на повышение доходов фермеров за счет увеличения цен на производимые ими продукты. В соответствии с законом создавался сложный государственный механизм, ориентированный на сокращение производства основных видов сельскохозяйственной продукции. В качестве компенсации фермеры получали премиальные выплаты из особого фонда, образованного за счет введения нового специального налога.

Центральное звено в законодательстве 100 дней было связано с регулированием индустриальных отношений. Основы политики новой администрации получили отражение в Законе о восстановлении промышленности (НИРА), принятом летом 1933 г. Он состоял из трех главных разделов: 1) государственное регулирование условий промышленного производства; 2) регулирование трудовых отношений; 3) помощь безработным.

«Роль государства усложняется неизбежно, потому что усложняется сама жизнь», – подчеркивал Ф. Рузвельт. Эти его слова могут быть использованы в качестве эпиграфа к любому законодательному предложению ньюдилеров (так называли в Америке сторонников «нового курса»), к любому официальному документу демократов, одобренному после 1932 г.

Первые мероприятия «нового курса» способствовали известной стабилизации экономики. По крайней мере, катастрофы не произошло и худшие времена уходили в историю. Однако по мере того, как страна выходила из кризиса, в американском обществе усиливалось брожение. И справа и слева все громче звучала критика в адрес Ф. Рузвельта и его политики. Консервативные круги обвиняли его в том, что его политика есть не что иное, как «ползучий социализм», левая интеллигенция упрекала его за авторитаризм. В обществе нарастала нестабильность. По стране прокатилась волна массовых выступлений фермеров. На новую ступень поднялось забастовочное движение рабочих. В профсоюзах, численность которых быстро росла, усиливались позиции тех, кто требовал более решительных действий по защите интересов трудящихся. Официальное руководство крупнейшего профцентра АФТ подвергалось массированной критике за «мягкотелость» в отношениях с предпринимателями. Усилилось давление профсоюзов на Белый дом: лидеры тред-юнионов требовали от администрации принятия целого ряда законов, расширявших права профсоюзов, усиливавших социальную защищенность низов общества. Росла тяга к независимым политическим действиям, вне рамок двухпартийной системы.

Одновременно и большой бизнес, уверовав, что худшие времена позади, стал высказывать все большее раздражение по поводу чрезмерного вмешательства федерального правительства в прерогативы предпринимателей. Они требовали подавления забастовочного движения и «ограничения всевластия профсоюзов».

Непростым было положение и в правящей демократической партии. Далеко не все демократы относились к числу убежденных сторонников либеральных реформ. Ф. Рузвельт не мог с этим не считаться. Он умело лавировал между различными фракциями демократов, стремясь укрепить единство партии и свое лидерство в ней.