Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов?богам
Шрифт:
Среди праздников в честь обретения Золотого руна, Ясон почувствовал, что хочет лишь одного – присутствия Эсона, своего отца, который не принимал в них участия из-за возраста и болезненной слабости. Ясон сказал Медее: «Жена моя, не может ли твое искусство, столь могущественную силу которого я видел в моих целях, забрать несколько лет из моей жизни и добавить их к жизни моего отца?» Медея ответила: «Не стоит этого делать, но, если мое искусство поможет мне, его жизнь будет продлена без сокращения твоей». В следующее полнолуние она вышла одна, когда все спали, ветер не шевелил листву, и все было тихо. Она обратилась с заклинаниями к звездам и луне, к Гекате, богине подземного мира и Теллус, богине земли, чья сила производила могущественные растения для колдовства. Она заклинала
Когда она говорила, звезды сияли ярче, и с воздуха спустилась колесница, ведомая летучими змеями. Она взобралась в нее и, унесенная вверх, проделала путь в дальние места, где росли могущественные растения, которые она знала как выбрать для своей цели. Девять ночей она занималась своим поиском, и в течение этого времени не входила в двери своего дворца и ни под какую крышу и избегала всякого общения со смертными.
Затем она воздвигла два алтаря: один для Гекаты, другой – для Гебы, богини молодости, и принесла в жертву черную овцу с возлияниями молоком и вином. Она заклинала Плутона и его украденную жену не спешить забрать жизнь старика. Потом она приказала, чтобы привели Эсона, и, погрузив его в глубокий сон чарами, положила его на ложе из трав, как мертвого. Ясон и все другие убрались с места, чтобы глаза непосвященных не видели ее мистерии. Потом с распущенными волосами она трижды обошла вокруг алтаря, окунула горящие прутики в кровь и положила их после этого в огонь. Тем временем котелок с его содержимым был готов. В него она положила магические травы с семенами и цветами с едким соком, камни с дальнего востока и песок с побережья внешнего океана; иней, собранный при лунном свете, голову и крылья крикливой совы и кишки волка. Она добавила кусочки панцирей черепах и печень оленей (животных, цепких к жизни) и голову и клюв ворона, пережившего девять поколений людей.
Все это и многие другие вещи «без названия» она кипятила вместе для своего дела, помешивая это сухой веткой оливы; и, – вы только посмотрите! – ветка, когда была вынута, стала зеленой и долго была покрыта листьями и многочисленными плодами молодых оливок; и, когда жидкость кипела и пузырилась, иногда убегая, трава там, куда попали капли, зеленела, как весной.
Увидев, что все готово, Медея перерезала горло старику и выпустила кровь, а затем залила ему в рот и рану соки из своего котелка. Как только он полностью пропитался им, седина в его волосах и бороде пропала, и они обрели черноту молодости; его бледность и слабость прошли; вены были полны крови, члены – силы и здоровья. Эсон сам удивлен и вспоминал, что таким, как сейчас, он был в дни юности, сорок лет назад.
В данном случае Медея применила свои умения с благими целями, но настоящим исчадием ада она становится, когда применяет их с целью мести. Во всей красе она показала себя в случае с Пелием, дядей Ясона, который, как помнят наши читатели, узурпировал власть и лишил племянника царства. Но у него должны были быть и хорошие качества, потому что дочери любили его и, когда увидели, что Медея сделала для Эсона, захотели сделать то же со своим отцом. Медея сделала вид, что согласилась и приготовила такой же котелок, как раньше. По ее запросу была принесена старая овца и погружена в котелок. Очень скоро в котелке послышалось блеяние, и, когда крышка была снята, оттуда выпрыгнул ягненок и быстро поскакал в долину.
Дочери Пелия смотрели на опыт с восхищением и назначили время для того, чтобы подвергнуть своего отца той же операции. Но Медея приготовила котелок для него совсем другим способом. Она положила в него только воду и несколько простых трав. Ночью она с сестрами вошла в спальню старого царя, когда все его охранники беспробудно спали под воздействием чар, насланных на них Медеей. Дочери стояли у кровати с протянутым оружием, но не решались ударить, тогда как Медея бранила их за нерешительность. Потом, отвернув свои лица, ударами наугад они задели его своим оружием. Он, очнувшись ото сна, прокричал: «Дочери мои, что вы делаете? Вы убьете своего отца?» Их сердца изменили им, и оружие выпало из рук, но Медея нанесла ему роковой удар и не дала ему больше говорить.
Затем они поместили его в котел, и Медея поспешила удалиться на своей запряженной змеями колеснице, прежде чем раскроется ее вероломство, иначе их месть была бы ужасной. Хотя она убежала, но не велика была радость от ее преступления. Ясон, для кого она так много сделала, пожелав
Есть и другая история, связанная с Медеей, ужасно отвратительная даже для колдуньи, то есть существа такого рода, которому и древние, и современные поэты привыкли приписывать всяческое зверство. При побеге из Колхиды она взяла с собой своего юного брата Апсирта. Обнаружив, что судна Ээта нагоняют аргонавтов, она убила юношу и выбросала части его тела в море. Ээт, достигнув этого места, нашел жалкие останки своего убитого сына; и пока промедлил, чтобы собрать разбросанные части и предать их почетному погребению, аргонавты скрылись.
В трагедии «Медея» великий древнегреческий поэт Еврипид красноречи во описал страдания покинутой царицы:
…уделМедеи стал иной. Ее не любят,И нежные глубоко страждут узы.Детей Ясон и с матерью в обменНа новое отдать решился ложе,Он на царевне женится – увы!Оскорблена Медея, и своихОстановить она не хочет воплей.Она кричит о клятвах и рукиПопранную зовет обратно верность,Богов зовет в свидетели онаЯсоновой расплаты.Не поднимая глазЛица, к земле склоненного, Медея,Как волн утес, не слушает друзей,В себя прийти не хочет.От редактора. У прекрасного русского поэта Валерия Брюсова есть ряд стихов, посвященных античной мифологии. В их числе небольшая поэма «Лира и ось», в которой нашим глазам предстает легендарный возница, погонщик колесницы-квадриги на конных состязаниях древности, потерпевший поражение на скачках, но не сдавшийся. Он говорит:
Нет, я не выбуду из строя,Но, силы ярые утроя,Вновь вожжи туго закручу:Уже на колеснице новой,Длить состязание готовый,Стою, склоняю грудь, лечу!Драконы ли твои, Медея,Триптолема ль живая осьМеня возносит, пламенея, –Но коням не помчаться врозь!Стоб и грудь склоняю косо,Как на земле, так в небеси:Пусть в небе вихрятся колесаНа адамантовой [2] оси.2
Адамант– то же, что и алмаз.
Одним из героев экспедиции аргонавтов был Мелеагр, сын Ойнея и Алфеи, царя и царицы Калидона. Алфея, когда родился ее ребенок, увидела трех парок, которые, прядя нить судьбы, предсказали, что жизнь ребенка будет длиться столько, сколько будет гореть головня в очаге. Алфея схватила и вытащила головню и заботливо спрятала ее на годы, пока Мелеагр вырос до мальчика, юноши, зрелого мужчины. Случилось так, что Ойней, когда приносил жертвы богам, не оказал должных почестей Диане; и она, возмущенная пренебрежением, наслала дикого вепря огромных размеров опустошать поля Калидона. Его глаза были налиты кровью и сияли огнем, щетина поднималась дыбом как грозящие пики, клыки были как бивни индийского слона.