Всевеликое войско Донское
Шрифт:
Генерал Пуль отказался от поездки на Северный фронт. Он торопился в Екатеринодар и Лондон, чтобы активно помогать Донскому войску.
Накануне его отъезда к нему в его помещение в Ростове, в „Палас-отель“, явились лидеры партии, враждебной атаману. Они долго и подробно перечисляли все вины атамана, которые в общем сводились к тому, что атаман немецкой ориентации, что он монархист и не признает никаких партий, а все делает сам, ни с кем не советуясь и не совещаясь.
Генерал Пуль вдруг покраснел и гневно застучал кулаком по столу.
– Оставьте мне, господа, атамана в покое! – воскликнул он. – Он правильно делает свое дело… И, если вы… если вы сковырнете мне атамана… Вам придется иметь дело с Англией… Вся
Пуль не знал в это время, что политика Англии уже переменилась.
Пуль уехал в Лондон, ничего не сделавши. Его приказ о посылке бригады из Батума не был исполнен. В Лондоне он был отстранен от ответственных должностей. Ему дали понять, что Англии нужны друзья Англии, но не России. На его место был прислан сухой и точный бригадный генерал Бриггс – этот мог лучше вести политику и на каждый вопрос генерала Деникина или кого-либо неизменно отвечал: „Об этом я снесусь с Константинополем“, „Из Константинополя еще нет по этому поводу указаний“. Даже такой пустяк, как разрешение русскому человеку въехать в русский Батум, требовал запроса Константинополя, а оттуда Лондона. Дела решались неделями и месяцами, а Троцкий и Ленин в это время не дремали и спешили убедить Красную армию, что союзники России не помогут.
6 января атаман с двумя молодыми английскими офицерами Эдвардсом и Олькот и французами Бертело и Эрлихом поехал в Вешенскую станицу. Был сильный мороз – 14°R [46] при ветре, а в степи и того больше. Несмотря на то что всем иностранным офицерам были выданы большие бараньи папахи и шубы, они, не привыкшие к холоду, сильно мерзли. Пришлось ехать с остановками, отогреваясь по хуторам. Только в 4 часа дня, уже в сумерки, прибыли в Каргинскую. Здесь в станичном правлении атаман призывал собранных там казаков к верности Войску и к терпению, говорил о том, что союзники прибыли и союзные войска скоро помогут со всею своею могучею техникой казакам. Молча слушали казаки. Когда атаман говорил о насилиях большевиков, сзади из толпы кто-то крикнул: „Неправда!“
46
по шкале Реомюра. 1° R соответствует 1,25 °C
Это было первый раз на Дону, что прервали речь атамана.
Потом говорил Эрлих. Слишком хорошо по-русски сказанная им речь возбудила подозрение, что он не француз, а ряженый русский офицер или еврей, нанятый атаманом.
Ночь провели в Каргинской. Каргинские казаки не спали. Они караулили у дома, где был атаман и союзники, и несли патрули по станице. Опасались нападения вешенских казаков, да и в самой станице уже начинался раскол. С кем идти – с атаманом ли или с большевиками?
Трусливое большинство решало идти с тем, кто будет сильнее.
8 января союзники уехали. Капитан Фуке и капитан Бертело обещали настоять на том, чтобы французские войска немедленно были двинуты вдоль западной границы Донского войска и заняли бы Харьков.
– Если бы это было так, – сказал атаман, – я мог бы всю Молодую армию бросить в Верхне-Донской и Хоперский округа и снова быть в Воронежской губернии.
Смутно было на душе у атамана. Он понимал, какой разлад внесли союзники в настроение войск и фронта, и знал, что, если теперь они не придут, как не пришли после ноябрьского посещения, казаки не устоят.
Глава XX
После отдания приказа о вступлении генерала Деникина
10 января атаман издал приказ по Войску, где, рассеивая все толки о том, что он немецкий ставленник, что союзники идут не с ним и Добровольческой армией, но с большевиками, что с атаманом на фронте ездили не английские и французские офицеры, но ряженые казачьи офицеры, что теперь атаман якобы продает донских казаков русским генералам и прочее призывал казаков к дальнейшему исполнению ими долга, указывая на то, что с прибытием союзников недалек день общей победы над большевиками и торжества правды над насилием. Приказ этот был послан во все казачьи части. Екатеринодарские газеты, продолжая травлю атамана, перепечатали этот приказ с недостойными комментариями, искажая смысл приказа и в эту грозную минуту развала натравливая казаков против атамана…
8 января атаман писал генералу Деникину:
„События идут скорее, нежели я ожидал. На Украине, в Харьковской и Екатеринославской губерниях разложение полное. Большевики послали туда пока четыре свои полка, около которых спешно формируют целую армию. По имеющимся у меня сведениям, они предполагают двинуть 90 тысяч войска при сильной артиллерии на Луганск, Дебальцево, Юзовку чтобы выйти в Таганрогский округ, где они рассчитывают найти благодарную почву для поднятия всего населения округа против казаков“ а также перехватить у станции Зверево и Лихой Юго-Восточную железную дорогу и отрезать центр Войска от Северного и Царицынского фронтов.
Я принял следующие меры:
2-ю Донскую казачью дивизию при 8 конных орудиях и одном броневом поезде а сосредоточиваю в районе Луганска для упорной обороны этого направления. Я мобилизую старых казаков Гундоровской, Митякинской и Луганской станиц и в каждой из этих станиц ставлю по 200 таких казаков при двух пулеметах – это составит на всем Луганском фронте около 4 тысяч человек при 8 орудиях. Руководство этим районом я вверяю генерал-майору Коновалову, опытному и решительному офицеру генерального штаба.
1-й пластунский полк из Александро-Грушевска, Новочеркасска и Каменской, 4-й Донской полк из Новочеркасска и 1-ю и 2-ю казачьи батареи из Ростова и Александро-Грушевска, а всего около 3 тысяч человек при 8 орудиях сосредоточиваю в районе Каменской.
Я очень просил бы Вас разрешить Воронежский корпус князя Вадбольского в составе около 3 тысяч штыков теперь же передать в Добровольческую армию с тем, чтобы усилить им дивизию Май-Маевского. Отправление этого корпуса в Екатеринодар или в Воронежскую губернию нежелательно по политическим соображениям. Направление в Екатеринодар возбудит донских казаков, которые скажут, что корпус, который содержался на донские деньги, не помогает именно Дону, направление на Воронеж нежелательно потому, что половина самой Воронежской губернии мобилизована большевиками и потому Воронежский корпус очень плохо дерется против своих и сильно дезертирует. Как только Саратовский корпус выйдет из боя, я бы и его передал в состав Азовской группы Добровольческой армии.