Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]
Шрифт:
— Прекрасно понимаю, — буркнул Кэмпион и тут же выругал самого себя. Тон его выдал, и теперь гробовщик явно насторожится.
— Редко человек понимает чужие профессиональные амбиции, гордость художника, — гордо продолжал тот. — Я сидел в подвале этой дамы, слушал, как падают бомбы, и, чтобы сохранить спокойствие, размышлял о своей работе. Глядел на мистера Эдварда Палинода и думал: «Если он умрет раньше меня, я устрою ему роскошные похороны». Поверьте, я так бы и сделал.
— Отец в самом деле собирался, — подтвердил вдруг Роули, словно молчание Кэмпиона
— Успокойся, сынок, — Джесси явно был доволен похвалой, но продолжал. — Некоторые такие вещи понимают, некоторые нет. Вы понимаете, it чему я клоню. Ведь я в известной степени выставил себя на посмешище. Суета сует, и только.
— Я вам верю целиком и полностью, — согласился Кэмпион, уже дрожавший от холода. — Вы хотите сказать, что изготовили это сокровище просто для удовольствия. Правильно?
Радостная улыбка озарила лицо Боулса, и впервые глаза его оживленно блеснули.
— Вижу, мы с вами друг друга поняли, сэр, — заявил он, сбрасывая шутовскую маску. — Весь вечер, проведенный с почтенным стариной Лоджем, я думал: — Тот, у кого ты служишь, должен быть исключительным человеком. Так вот я думал, но не был уверен, понимаете. А теперь вижу, что не ошибся. Да, разумеется, я делал гроб больше ради удовольствия. Когда умер мистер Палинод, я был уверен, что получу этот заказ. По правде говоря, начал я свой шедевр, когда он впервые заболел. «Время пришло, — сказал я себе, — начну сейчас, а если нет — то придержу пока…» Не знал тогда, что ждать придется так долго. — Он рассмеялся с искренним сожалением. — Тщеславие, ничего кроме тщеславия. Я сделал его по велению души, а этот старый зануда вдруг отказался. Смех, да и только. Надо же, он вдруг заметил, как я его разглядываю, понимаете.
Представление было прекрасно сыграно, и Кэмпиону даже не хотелось портить игру, но все же он заметил:
— Я полагал, что такого рода вещи делаются по мерке.
Джесси снова оказался на высоте положения.
— Конечно, сэр, разумеется, — с готовностью согласился он. — Но мы, старые спецы, умеем оценить клиента с первого взгляда. Так что если по-честному, я все сделал по себе. «Он не крупнее меня, — говорил я себе, — а если крупнее, тем хуже для него». Дивная вышла вещь. Мореный дуб. Фурнитура черного дерева. Приди вы утром ко мне в контору, я бы показал его во всем блеске.
— Я посмотрю сейчас.
— О нет, пожалуйста, сэр, — отказ был вежливым, но твердым. — В свете фонарика оценить его просто невозможно. Вы меня извините, никак нельзя, будь вы хоть сам король Англии. А в дом его внести я не могу, ведь если кто из стариков сойдет вниз, такое начнется… Нет. Сейчас вы нас простите, а к утру я его вылижу, как картинку. И тогда вы не только признаете, что я им могу гордиться, но даже не удивлюсь, если вы скажете: «Не продавайте его, Боулс. Когда-нибудь в будущем я им воспользуюсь — если не сам, то для друзей».
Лицо его по-прежнему улыбалось, глаза смотрели весело, но под жесткими полями черного котелка сверкали капельки пота. Кэмпион с интересом следил за ним.
— Сейчас
— Нет, мы обойдемся и без вас, — реакция Боулса была молниеносной. — Бери крепче, мой мальчик. Прошу простить, сэр. Нужно перенести его через улицу, пока не рассвело.
Держался он прекрасно. Ни следа паники или ненужной спешки. Выдавал его только пот.
— Лодж у вас?
— В постели, сэр. — Голубые глазки снова смотрели по-детски невинно. — Мы сидели, болтали, немного выпили, вспоминая мою покойницу жену, и бедный Мэджерс совсем расчувствовался. Пришлось уложить его в постель, чтобы отдохнул.
Зная возможности Лоджа по части выпивки и полное отсутствие у него сентиментальности, Кэмпион был немало удивлен. Но виду не подал и сделал последнюю попытку.
— Тут, в доме, дежурит наш человек, — сказал он. — Я прикажу ему вам помочь.
Гробовщик выказал большое самообладание. Сделав вид, что колеблется, он наконец сказал:
— Нет, сэр. Весьма любезно с вашей стороны, честное слово. Но мы с сыном люди привычные. Не будь гроб пуст, другое дело. Спокойной ночи. Для меня большая честь с вами познакомиться. Надеюсь, утром увидимся. Вы простите, что я вмешиваюсь, но не стоит долго стоять у раскрытого окна в тонком халате, а то я увижу вас тогда, когда вы меня уже видеть не будете. Спокойной ночи, — он бесшумно исчез в темноте.
— Очень хороший человек, — шепнула мисс Рапер, закрывая окно, за которым две фигуры медленно волокли свою ношу. — Его очень уважают на нашей улице, но я никак не могу понять, что у него за душой.
— А я вот думаю, что же под крышкой «Куин Мери», — разочарованно буркнул Кэмпион.
— Но Альберт, ведь это же гроб. И в нем не было покойника!
— В самом деле? А как насчет какого-то чужого тела? — весело заметил Кэмпион. — Ладно, тетушка, давай поговорим откровенно — я не могу больше переносить тот смрад, который долетает из полуподвала. Скажи мне, только честно, что же там готовят?
— Да Бог с тобой! — нетерпеливо бросила она. — Это все мисс Джессика. Она это любит, а остальным не мешает. Днем я ей этим заниматься не позволяю, чтобы не путалась под ногами, и слишком уже эта мерзость смердит. Сейчас даже сильней обычного.
Кэмпион задумался. Мисс Джессика — та старуха в парке, в шляпке из картона на голове.
— Ничего себе кулинария, — заметил он. — Что она делает?
— Варит какие-то кошмарные смеси, — неуверенно сообщила мисс Рапер. — Но это не лекарства. Она ими питается.
— Что-что?
— Да не думай ты всяких глупостей, дорогой. Все время ты меня нервируешь. Хватит уже эмоций на сегодня. Имя на гробе совсем вывело меня из равновесия, пока мистер Боулс не объяснил, что к чему. Полагаю, Эдвард Палинод не должен был так подводить его. Те похороны не слишком удались, но я не сказала ни слова. Не стоит огорчать людей, когда все кончено и остается только оплатить счета.
— Но вернемся к мисс Джессике, — Кэмпион сделал вид, что он пристыжен. — Что же она там перегоняет?