Всходил кровавый Марс: по следам войны
Шрифт:
И подпись: «Старший писарь железнодорожного управления в г. Белгорае Савелий Грибанецкий».
Стеша весь день сидит дома, а вечером наряжается, румянится, пудрится и уходит. К ней часто забегают детишки лет семи-восьми и торопливо спрашивают:
— Стеша дома?
— Чего вы сюда шляетесь? —
— Может быть, вам послать Баську? — задаёт вопрос бойкий мальчуган.
— Какую Баську?
— Такую. Скажите, так я ей передам.
Северные окрестности Белгорая глуше и интереснее южных. Все вечера мы проводим на торфяном лугу. Сейчас забрели далеко — до самого леса. Из-за большой синей тучи показывается затуманенный месяц. Грустно. Со всех сторон по Сану гремят частые выстрелы, и мы чувствуем себя замкнутыми в этом пушечном кольце. Ухо, давно привыкшее к пушечным ударам, чутко прислушивается к птичьим голосам.
— Здесь утки, ох, и тянуть будут осенью! Вот под тем кустиком стоять на перелёте, — говорит Валентин Михайлович (доктор Костров).
— Что это, как баран кричит? — спрашивает Болконский.
— Бекас токует.
— А не выпь?
— Нет, выпь как бугай ревёт.
Мы мягко ступаем по торфяному лугу и тихонько подтягиваем Кострову, который мурлычет вполголоса:
Соберемтесь, друзья...Потом идём молча, думая каждый о своём. Из темноты неожиданно раздаётся задумчивый голос Валентина Михайловича:
— Когда-то какие годы были!.. Мысли какие идеальные! Э-эх! Студенчество какое было прекрасное... Как жили братски... Сколько самоотверженности... Куда девалось?.. Ничего этого теперь нет. Грубый эгоизм... себялюбие... чревоугодие...
Подходим к дому глубокой ночью. Над городом вспыхивают зарницы далёких выстрелов. В городе тихо, темно. Только из ночных ресторанчиков доносятся звуки духового оркестра, похожие на шипение граммофона. По улицам бродят патрули. Вместе с нами на крылечко тихонько прокрадывается горбатая Стеша. Тоска!
Сижу на крылечке с томиком Гаршина. Читаю сентиментальную историю сентиментальной проститутки. Ко мне подходит наша соседка, 15-летняя девушка, высокая, полногрудая, с румяным лицом и чёрными наглыми глазами навыкате.
— Отчего вы все сидите один? Вы же даром время теряете.
— А что мне делать, по-вашему?
— Хотите, я вас познакомлю с очень красивой барышней?
— Зачем?
— Что значит зачем?.. Зачем знакомятся с барышней?
— Не знаю.
— Она может с вами пойти в гостиницу или к вам на квартиру, и вы с ней сделаете дело.
— Какое дело?
— Такое. Вы не знаете, что делают с барышней? Раздевают её и кладут на постель.
— Для чего мне класть чужую барышню к себе на постель?
— Вы боитесь, вам негде будет спать? Вы ляжете вместе с ней.
— Кто ж эта барышня?
— Какую
— У вас какие?
— Разные. Я вам пошлю самую лучшую: будете довольны.
— А заболеть нельзя от неё?
— Вы ж доктор. Вы её посмотрите. Я вам ручаюсь, что она здорова. Она не такая. Вы не думайте, что она такая. Она только по секрету приходит. Кроме нас, больше никто не знает.
— Кто это — «кроме нас»?
— Я и сестра моя. Послушайте, — заговорила она убедительным тоном, — я бы к другому не послала её. Она очень порядочная барышня. И родители у неё очень порядочные. Она не думает этим заниматься. Она думает о замужестве. Но кто ей наготовит приданое?.. Она берет пятнадцать рублей за ночь. И мне вы дадите за то, что я послала.
— Сколько?
— Сколько сами хотите. Вы попробуйте. Увидите, какая она. Вы останетесь довольны.
— Вот что. Если вы так заботитесь обо мне, то приходите сами.
– Нет, я не хожу.
— Почему?
— Потому что мои родители старые, они мне не позволяют.
— Кто ж вам велит рассказывать старикам?
— А если я забеременею?
— Пустяки. Как вы можете забеременеть, раз мы не венчаны?
— Аи, перестаньте меня кормить бабушкиными баснями. Из этого ничего не выйдет.
— Почему? Я вам не нравлюсь?
— Сохрани Бог! Мне даже очень хочется. Почему нет? Только я ещё девушка.
— Что ж? Я вам дороже заплачу.
— Нет, нет. Даже за сто рублей не пойду.
— А за сто двадцать?
— Я бы с удовольствием пошла с вами, но мои родители — старые и глупые, они мне не позволяют.
— Но ваша подруга ходит?
— Так, раз она не девушка, ей все равно. Проглоти и молчи. А я ж ещё запечатанная бочка. Нельзя же пить из запечатанной бочки?
— Много в Белгорае девушек, которые ходят по офицерам?
— Много. Но я вам не советую идти к другим. Есть грязные, которые уже давно. Они работают, как хороший варшавский лифт, — с утра до глубокой ночи. А моя подруга имеет только семнадцать лет, и ещё совсем недавно... Она самая красивая в Белгорае.
— Нет, самой красивой в Белгорае я считаю вас.
— Перестаньте даже думать об этом. Из этого ничего не выйдет... Когда я не могу. Если мои родители не позволяют — что же делать?
— Тогда наша сделка не состоится.
— Знаете что? Когда я выйду замуж, я к вам с удовольствием приду.
— Охота вам ждать так долго и понапрасну. Вы — такая рассудительная девушка и не хотите понять, что муж вам не позволит, когда вы выйдете замуж.
— Он знать не будет. Кто теперь спрашивает мужа? Вы думаете, у нас все такие глупые, как наши родители?
— Я вижу, что вы ничуть не умнее ваших родителей.
— Аи, это вам не поможет. Возьмите мягкое полено дров и выбейте у себя это из головы. Можно все знать и все говорить, но не делать. Когда придёт время, я тоже буду делать... А вы-таки послушайте меня. Берите её с закрытыми глазами. Ручаюсь вам, будете довольны.