Вслед за Бурей. Дилогия
Шрифт:
Потихоньку кровь сбавила ток, а потом и вовсе закапала. За стеной ящер больше не дергался - смиренно завалившись на бок, лежал дохлой тушей. Зверь, убивший сегодня столь многих, наконец-то и сам умирал. Жизнь еще проявлялась в движениях век, но уже было ясно: чудовище больше не встанет.
Для надежности выждав еще немного, Арил поднялся с земли и, подойдя к камню, нажатием пальца убрал незримые стены. Купол схлопнулся, вещь магистра отлипла от прежнего места в пространстве. Спрятав 'Дар Ярада' в карман, Лис направился к зрителям кровавой расправы над демоном. Те заметили - копья с луками победно взметнулись над головами охотников. По мере приближения к людям, Арил начал различать в общем радостном
– Слава посланцу Ярада! Слава Арилу, победителю демонов!
Постепенно собравшийся рядом народ подхватил клич Гайраха, и над полем, от леса до леса, громогласно и слаженно зазвучало:
– Слава! Слава! Слава!
Глава десятая - Жадные воды Арнея
Величайшая мировая река, что, поблескивая мелкой волной, неторопливо текла перед взором полковника больше походила на море. Свесив ноги, Арчи сидел на краю обрывистого откоса, подпиравшего воды Арнея. Невысокая, но почти отвесная круча протянулась вдоль всего восточного берега и лишь изредка разрезалась оврагами мелких притоков. У подножия этой природной стены, ярдах в трех от сапогов Монка, желтел узкий пляж, а за ним начиналась бесконечная серая гладь. Этот хмурый оттенок сейчас придавали реке облака, затянувшие небо, но в другую погоду Арней мог менять цвет воды от кристально-прозрачного голубого до мутно-зеленого, а в дожди даже буро-коричневого. Как-то раз Арчи повезло лицезреть бирюзу, что случалось действительно редко. Было это зимой в ясный солнечный день очень-очень давно, и уже почти позабылось.
Несмотря на эпитет "бескрайняя", проникающий в мысли полковника при одном только взгляде на реку, дальний берег Арнея Монк видел. Или лучше сказать различал. В паре миль к западу тусклая желтоватая полоса разграничивала воду и сушу. Там пологие песчаные скаты плавно переходили в пышные заливные луга, а за ними сплошной чередой вдоль реки шли деревни крестьян, хутора и отдельные фермы.
Полоса наиболее плодородной земли повсеместно возделывалась. Огороды сменяли поля, на покосах меж ними сушилось в копнах золотистое сено, скот стадами бродил ближе к краю воды, выпасаясь на травах. Повсюду кипела работа, и широкополые шляпы селян, как чудные грибы, желтели соломой среди частых грядок... Но все это в прошлом.
Нынче густозаселенная приречная житница опустела. Люди, наскоро собрав урожай, побросали дома и бежали. Лодки, баржи, плоты и паромы все последние дни безустанно сновали по водам Арнея туда и сюда. Подходящим сарийцам достанутся только пустые постройки, да выжженные поля, на которых пшеницу пожать не успели. Всю скотину до самой последней козы тоже вывезли на восточный спасительный берег.
Хоть какой-то поживой неприятелю могла послужить разве что позабытая утварь в домах, да и все. Больше армию Сары порадовать было решительно нечем. Но захватчики вряд ли особо расстроятся. Несмотря на свое многолюдство, полчища еретиков отнюдь не бедствовали, в полной мере снабжаясь по тракту продуктами, фуражом и всем остальным, что потребно огромному войску.
Вспоминая, как в то злополучное утро Фабрицио принял решение повернуть на восток, Монк бессильно сжимал кулаки.
Генерал, возглавлявший их корпус, хоть и не был по общему мнению трусом, но, когда отступая от Генка после памятной битвы, потрепанное войско союзников выбралось к тракту, Сардо отдал неправильный и даже, на взгляд Арчибальда, граничивший с глупостью судьбоносный приказ.
'Ведь могли же успеть разобраться
Но случилось иначе. Побоявшись, что их зажмут в клещи на тракте и не желая рисковать своей армией, Фабрицио отдал приказ возвращаться к Арнею. Теперь уже никогда не узнать на чьей стороне в тот момент была правда. Монк твердо верил, что на его. Но, как Арчи слышал, ни маршал, ни принц действий Сардо не осудили и даже поблагодарили рассудительного генерала за грамотный отвод войск.
За последнее даже лихой Арчибальд не имел к генералу претензий. Отступление проходило тактически верно. Без намека на бегство, расчетливо, слаженно. Где лесистось округи давала возможность 'куснуть' неприятеля, конные отряды летучих раз за разом бросались в стремительные атаки на оголенные фланги врага из засад.
Колдун иноверцев не мог одновременно прикрывать всю огромную армию Сары. Да и не особо пытался. Хозяина страшного хобота союзники больше не видели. Со времени битвы под Генком и по сей день магический козырь сарийцев оставался в бездействии, поджидая решающий миг для явления вновь. По мнению штаба, желтоплащники берегли свое 'чудо' для крупных сражений. Но таких маршал Харт и не думал давать неприятелю.
Полноводный Арней должен был послужить иноверцам преградой. И могилой, как веровал Монк. Вильгельм планировал помешать армиям Сары переправиться на западный берег. И надежды, что эта затея у маршала выгорит подкреплялись, как минимум, парой логических доводов.
Ну, во-первых, мостов через эту великую реку в Нарвазе вообще не имелось. Так что даже ломать было нечего. Еще бы! Арней был настолько широк, что за все время правления Клауса, да и всех его предков, никому даже в голову ни разу не пришла мысль о постройке моста. И паром-то, что бегал вдоль троса под стенами города, во всем герцогстве продолжал оставаться единственным, до тех пор пока вслед за последними беженцами и его не закрыли. То есть у врага просто не было иных способов оказаться на восточном берегу кроме, как одолеть реку вплавь. И вопрос - 'Как сарийцы намеренны справиться с этой задачей?', подводил уже к пункту второму.
Флот у ложной богини имелся, и даже довольно большой. Только проку с него для врагов было мало, так как он все равно уступал объединенной эскадре двух герцогств.
Крутобокие массивные парусники даргонцев и легкие речные галеры нарвазцев закрывали проходы на север у самой границы, раз за разом легко отбивая наскоки южан. Хоть восточный сосед и не выслал союзникам в помощь войска, но одна из сильнейших на свете флотилий спустилась по водам Арнея еще в середине весны. Про речную дорогу, как путь для вторжения, богиня теперь могла смело забыть. Даргонские моряки не зря славились своей силой и храбростью. Все "короткие княжества", как и Фелия с Салтией много раз убеждались в случавшихся изредка стычках, что с "церковниками" на воде лучше не связываться. Блюстители истинной веры безраздельно властвовали на просторах Срединного моря. Что уже говорить про Арней.
Великое герцогство Даргон, государство породившее более цикла назад новое течение веры в Великих, самым яростным образом повсеместно боролось с любым проявлением ереси. В первую очередь Высокий престол всеми силами, рьяно и безустанно выкорчевывал главные корни крамолы - Проклятых, коих всесильное Братство искало, хватало и лишало голов везде, где могло до них дотянуться. Ну а что может быть хуже, чем Проклятая возомнившая себя богиней? Неудивительно, что Клаусу так быстро удалось уговорить "церковников" прислать свой несокрушимый флот.