Вслед за Бурей. Дилогия

Рымин Андрей Олегович

– Вот так дела...
– с досадой протянул церковник.
– Какой-то важный гусь, видать, попался. Сказал бы сразу, что к чему, так я бы и не лез.

– Так вот же ж. Не успел, - развел военный руки в примирении.
– Моя вина. Обиды не держите.

– Какие тут обиды, - отмахнулся Брат.
– Я ж с пониманием. Коль надо, значит надо.

Служитель Церкви разочарованно вздохнул и двинулся к выходу. На миг задержавшись в дверях, он обернулся и бросил пару слов, расстроивших Мудрейшего, который, слушая весь этот разговор, уже воспрянул духом.

– Пусть уж там с ним поласковее.

Все одно, рано или поздно, Проклятый к нам попадет. Хотелось бы, чтоб с языком и при разуме.

– Ха! Передам, - улыбнулся Бернард.
– Только, что им слова какого-то майора с границы.

Церковник ничего не ответил. Тяжелой поступью Брат двинулся по коридору прочь, злорадно ухмыляясь. Солдаты со своим командиром также не стали задерживаться. Спустя всего минуту Яр снова разделял полумрак застенка в прежней компании молчаливого стражника. Все разошлись, оставив Вечного раздумывать о будущем. Оно казалось пленнику зловещим и безрадостным, но главное: оно хотя бы было. Казнь временно откладывалась, и это знание вселяло в Яра толику надежды.

***

Четвертое утро в застенке началось для Яра с сюрпризов и бурно. Во-первых, Мудрейший благополучно проспал смену стражников. Конечно, он слышал, как дверь распахнулась, и слышал шаги, и слова, которыми перекинулись егеря. Просто переворачиваться на другой бок, чтобы рассмотреть своего нового сторожа, не счел нужным. Когда же, привлеченный бренчаньем тарелок, пропихиваемых под решетку через щель вдоль пола, Яр резко повернулся на скамье и встретился глазами с давешним парнишкой, брови Мудрейшего поднялись в удивлении.

Солдат, недавно обозвавший пленника тщедушным, сам габаритами, и верно, не блистал. Нормально скроен, но довольно худ, а ростом ниже Вечного на голову. На вид лет двадцать, гладко выбрит, без усов, а сверху шевелюра в цвет соломы, прихваченная надо лбом шнурком. На молодом лице и так сгустились тучи, а тут еще и Яр невольно улыбнулся, узнавая парня. Мальчишка вспыхнул:

– Че ты лыбу давишь?! Жри давай, Бездушный!

– Не горячись солдат, - спокойным голосом проговорил Мудрейший.
– Я просто рад знакомому лицу.

– А я не рад, - довольно грубо продолжал беседу Люк.
– По твоей милости я вдоволь нанюхался конского дерьма.

За все три дня другие сторожа и словом не обмолвились с южанином, так что для Яра этот разговор стал первым в заточении. Мальчишка-егерь отчего-то приглянулся Вечному, и пленнику решилось поболтать.

– Я помню, как ваш командир придрался к шутке. Но я-то здесь причем?

– Ты посмотри, какой умник выискался, - прищурился солдат.
– Не причем он, видите ли. Раз Проклятый, мог бы и поздоровее быть. Глядишь, я и смолчал бы. Вас, что там у себя в Валонге, не кормят? Или откуда ты там вылез. Не имперец же точно. По говору сразу слышно - не наш. Хотя, стой! Не смей отвечать!
– встрепенулся охранник.
– С тобой же нельзя разговаривать. Узнают - попадет мне... Эх! Правду молвят: язык мой - враг мой.

Болтун опять нахмурился, а Яр, желая подбодрить солдата, произнес:

– Сынок, не бойся. Я тебя не выдам.

– Какой я тебе сынок! Нашелся тоже, папка. У самого-то...

На полуслове Люк осекся,

видать, смекнув, что разница в их возрасте огромна. Парнишка хмыкнул, почему-то улыбнулся и, показав, что разговор окончен, отправился к столу. Там хамоватый егерь не уселся, как другие стражники, а попросту улегся, подсунув под голову локоть и закрыв глаза. Яр не был уверен наверняка, но ему показалось, что вскоре мальчишка и вовсе заснул. Впрочем, отдых охранника продлился недолго. Не прошло и часа, как в коридоре раздались шаги. Люк - надо отдать ему должное - среагировал быстро. Когда дверь распахнулась, малыш-охранник уже стоял навытяжку, выпятив узкую грудь.

Гостей явилось четверо: сам командир заставы и трое воинов в необычном облачении. Пластины легких лат охватывали торсы неизвестных. Штаны в обтяжку густо покрывали выпуклые кожаные вставки, твердые на вид. На толстых поясах с карманами висели ножны: у каждого по двое. И это, если не считать ножей. За спинами диковинных солдат виднелись небольшие, в сравнении с размерами хозяев, сумки с лямками, идущими на плечи и под грудь. Все трио выделялось богатырским телосложением и огромным ростом. Стать и осанка выдавали воинов. И воинов настоящих, не то, что тот же Люк. В щитах, похоже, великаны не нуждались. Ну, или попросту не взяли их с собой. На головах же незнакомцев удерживались тонкими ремнями изящно собранные из нескольких пластин и с виду не особо прочные шлемы. По крайней мере, так подумал Яр.

– Ну, все. Пришли. Он здесь, - махнул рукой майор на камеру Мудрейшего.
– Что смотришь? Открывай, - последовал приказ, и стражник мигом подскочил к двери с ключами.

Пока Люк ковырялся с замком, командир егерей успел излить свои сомнения в вопросах:

– Вы точно справитесь? Не мало ли людей? Может, еще вам дать в сопровождение?

– Не нужно, - коротко ответил великан с полосками сержанта на наплечнике.
– Как договаривались, одного у вас возьму за место кучера, и хватит.

Наконец потуги низкорослого охранника дали результат, и под скрип открываемой решетки мечи гвардейцев одновременно покинули ножны. Правда, клинки оголили только двое из них, сержант же достал откуда-то из-за спины странного вида штуковину. Два узких металлических кольца с разрывами в три пальца шириной, соединенные короткой железякой. Когда солдат, пригнувшись, шагнул поближе к пленнику, Яр рассмотрел еще и некий штырь, торчавший в центре всей конструкции из незаметной прорези.

– Повернись спиной, - прозвучал первый приказ.
– Теперь давай руки. Нащупал дырки? Суй.

Мудрейший уже взвесил 'за' и 'против', а потому безропотно продел сквозь кольца кисти рук. Бежать - не вариант, порубят тут же. Сопротивляться, и подавно, глупо.

"Дождусь момента лучшего, чем этот", - не отметал совсем надежды Вечный. "Пусть даже справлюсь с этими сейчас - что вряд ли - снаружи крепость полная солдат. Не проскочить".

Гвардеец тем же привычным движением извлек из-за пояса небольшой молоток и, заставив Яра встать на колени и положить руки на лавку позади себя, начал забивать клин в прорезь на железяке. С каждым ударом разрывы в металлических кругах синхронно уменьшались, а на седьмом пропали окончательно. Запястья пленника совсем уж не сдавило, но обхватило плотно.