Вслед за Бурей. Дилогия
Шрифт:
Еще на подходе к островку Кабаз убедился, что испытание пленник прошел. Фигура мальчишки маячила возле берега на фоне бликующей глади. Безродный бродил по колено в воде, изредка нагибаясь за чем-то, отсюда невидимым. Причем, занятие это столь сильно завлекло паренька, что бесшумный челнок Кабана он заметил не сразу. Лодка успела почувствовать днищем песок, когда малолетний Чажан наконец углядел появление гостя.
– Что ты там делаешь?
– окликнул мальчишку Кабаз.
– Давай вылезай. Я тебе тут пожрать привез. Небось, проголодался?
– Есть немного.
– Паренек уже шлепал к берегу.
–
– удивился охотник.
– Ты тут траву, что ли лопал?
– Не. Вот этих, - показал Лисек свою добычу. Подошедший к лодке Чажан держал в руках три крупные двухстворчатые ракушки.
– Озерные слизняки, - с видом знатока сообщил мальчишка.
– Дрянь жуткая, но есть можно. Их тут на мелководье полно. Только вот скорлупа больно твердая - на песке шиш раздолбишь. Все руки изрезал. А что у тебя?
– На, держи.
– Кабаз протянул пленнику сверток из листьев лопуха.
– Тут лепешки, а в большом рыба.
Свежепойманные ракушки полетели в песок, и, осторожно приняв гостинцы, Чажан прытко засеменил к центру острова. Вопреки ожиданиям Кабана, Лисек не стал разворачивать свертки, а, бережно сложив их в траву, поспешил вернуться к Кабазу.
– Ну, так что? Унялась твоя Инга?
– поинтересовался малец.
– Не совсем, - нахмурился Кабан - Больно многого хочешь. Еще и двух дней не прошло.
– Да хоть день, хоть неделя, - вздохнул паренек.
– Не простит она. Я тут немного подумал... А привези ты мне веток каких. Хоть шалаш себе выстрою.
– На кой он тебе?
– скривился Кабаз в недоверии.
– Жара стоит жуткая. Настоящая осень еще не пришла.
– То пока, - возразил Лисек.
– Потом поздно будет. Похолодает, начнутся дожди - околею на этом продувке. Тут и щас ветер буйствует.
– Хорошо. Привезу, - сдался охотник.
– Только, думаю, рано ты с этим. Холода далеко. Три землянки отрыть можно запросто. Да и Инга, поди, передумать успеет.
С укором посмотрев на Кабаза, паренек на удивление взрослым голосом молвил:
– Вот ты, Дарг, вроде старше меня, а не видишь, что Инга твоя - баба с норовом. Мне сидеть здесь еще очень долго. Если вовсе когда-нибудь выберусь.
Лисек ненадолго прервался и пришлепнул здорового овода, примерявшегося к его мокрой ноге. Кусачая муха упала в песок, а мальчишка продолжил:
– Я сидеть тут не против, раз кормишь. Всяко лучше, чем смерть - мне пока к духам рано. Но давай-ка по-честному. Ты же сам-то не думаешь здесь всю жизнь проторчать. Это ж будет не жизнь, а Зарбаг знает что. Я вот как смекаю: пройдут демоны по нашему миру из конца в конец и уберутся обратно в подземье. Пережрут кого смогут и сгинут. Зачем им пустые леса? Вот тогда и мы с острова сдернем. Нужно выждать с полгодика, чтобы уж точно. Ну а там, по весне, уплывем. Не простит меня Инга - и ладно. Как-нибудь протяну.
Мальчишка замолк, ожидая реакции старшего, но ее не последовало. Кабан лишь угрюмо надулся, уйдя в свои мысли. Охотника сильно задели слова паренька о пришельцах: "пережрут кого смогут". Впервые за все проведенное время на острове Кабаз столь отчетливо ощутил свое одиночество, подкрепленное страхом за Племя.
Конечно, не раз, и не два, и не три устремлялись к покинутым родичам помыслы парня.
В последнее время судьба самого Кабана развивалась так бурно, что было уместней бояться за собственный горький удел. Да и Инга на нем. Казалось, что главное нынче - спастись, уцелеть лишь бы как, сохранить жизнь подруги. Потом же... А будет ли это "потом"?
– Ладно, иди уже жрать, - буркнул Кабаз.
– Привезу тебе палок, и листьев, и дерна нарежу. Рой пока яму. Не землянку, так копанку сделаешь. Шалаш - ерунда. Не поможет.
Кабан спихнул лодку в воду, запрыгнул внутрь и сильными размашистыми гребками повел челнок к большому острову, который теперь представлялся охотнику столь же пустым и одиноким, как и только-что оставленная песчаная плешь.
***
Дни шли за днями. Вернее, медленно и натужно тянулись во всеобщем тоскливом унынии. Прежняя веселая и бойкая Инга никак не возвращалась, уступив место Инге теперешней - молчаливой, понурой и раздражительной. Из былых качеств девушки остались лишь ум и упертость. Хитрость тоже, пожалуй, не сгинула, но ее проявлять просто не было нынче нужды - всех уже обхитрила.
Для Кабаза сиденье на острове тоже сделалось пыткой. Мысли парня все время блуждали вдали, где-то там, за широкими водами озера. Неизвестная доля семьи, рода, Племени, всех своих, всех родных и любимых не давала покоя охотнику ночью и днем. Лишь работа могла отогнать невеселые думы, и Кабаз все свободное время вплоть до самой вечерней зори занимался постройкой землянки.
Дело это не шибко-то ладилось. Под кирпич не нашлась подходящая глина, инструмент - лишь копье, да и опыта не было вовсе. Дом, способный укрыть и согреть в холода, поднимался с трудом и неспешно. Как и копанка Лисека, собственно. Только даже сложнее и медленнее.
Юный пленник не то, чтобы превосходил Кабана в мастерстве. Просто, сравнивать будущие жилища одного и второго было неправильно. Крытая ветками яма Чажана, называться землянкой могла лишь с огромной натяжкой. Неглубокая - ниже вода - кособокая рытвина кое-как позволяла мальчишке сидеть и лежать. Но не больше. Лисек сильно не бился за всякие глупости, вроде удобств. Да и всех материалов, потребных для стройки, пареньку доставалось в обрез - не особо Кабаз его баловал.
Постепенно, недели за две, отвлекаясь на рыбную ловлю и рейды к Чажану на отмель, Кабану удалось худо-бедно, но все же процесс завершить. Получилась землянка не очень - ни чета тем, что строили в Племени. Кривоватая, низкая, темная, с маленькой ямкой по центру заместо нормального, из кирпичей, очага, с узким входом-норой и неровными стенами. Жалкий образ нормального дома. Но при этом довольно добротная, крепкая, теплая. Щели плотно забиты травой, все обложено дерном - ни дырочки. И еще бы! Когда за работой следит человек, вроде Инги, дотошный и вредный, тут не то что сквозянку размером с мизинец, просвет с волосок не пропустишь. В общем, жить-зимовать вполне можно. В этом плане охотник теперь был спокоен.