Вспышка. Книга первая

Гулд Джудит

– И ты по-прежнему пытаешься это сделать, – заметила она, но он не рассмеялся.

– Я не перестаю удивляться тому, как все иногда поворачивается в этой жизни. Это доказывает, что жизнь не такая уж плохая штука.

– Никому не станет легче, если ты по-прежнему будешь бичевать себя за то, что случилось много лет назад, – мягко сказала Тамара. – Ты хороший человек и во многих отношениях даже лучше, чем я могла себе представить.

В его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление.

– Ты заставил меня понять, что жизнь, которую я веду, очень эгоистична. Вот ты столько делаешь для нашего народа,

для всего мира, а я всю жизнь думаю только о себе. Мне стыдно. Я даже не ожидала, что ты окажешь на меня такое влияние. Мне кажется, у тебя дар помогать другим.

– Ты снимаешься в фильмах. Ты приносишь радость людям во всем мире. Это тоже дар.

– Не надо меня утешать. Это не одно и то же, и ты это знаешь. – Она опустила глаза. – Я… я знаю, что не могу сделать много, чтобы помочь делу, за которое ты борешься. Понимаешь, у меня связаны руки. О.Т. – это глава нашей киностудии – хватит удар, если я вдруг открою рот и скажу что-нибудь, связанное с политикой. – У нее вырвался смешок, но вместо улыбки на лице появилась гримаса. – В моем контракте специально оговорено, что мне запрещено появляться на публике и делать какие-либо заявления, если они не санкционированы студией. Но даже тогда мне диктуют, что я могу сказать, а что нет. Наверное, они считают меня ребенком, который не может обойтись без няньки. – Она вздохнула. – Мне хотелось бы сделать для тебя что-то еще, но… в общем, я хочу, чтобы ты взял вот это.

Она почти украдкой сунула ему в руку сложенный листок розовой бумаги. Он посмотрел на него.

– Что это?

Тамара пренебрежительно махнула рукой.

– Так, небольшой пустячок, чтобы хоть немного оправдать твою поездку. Я знаю, что деньги никогда не смогут заменить личного участия, но, должно быть, они тоже необходимы, раз ты специально для этого приехал сюда.

– Ты же знаешь, тебе вовсе не обязательно делать это, – тихо сказал Шмария.

Она протестующе подняла руку.

– Нет, обязательно. Я не знаю другого способа помочь тебе. Возьми их. Пожалуйста. – Я даю их без каких-либо условий. Трать их так, как сочтешь нужным, все равно на что. Я не заполнила строчку с именем предъявителя, поскольку не знала, какую фамилию ты захочешь вписать.

Шмария медленно развернул чек. У него поднялись брови.

– Двадцать тысяч долларов! – Он взглянул на нее и покачал головой. – Это совершенно исключено. Я не могу принять такую сумму.

– Я этого и не жду. – Тамара посмотрела ему прямо в глаза. – Я даю их не тебе. Я даю их твоему делу, потому что хочу помочь борьбе за создание еврейского государства. – Ради Бога, перестань волноваться, а просто возьми его с той же легкостью, с какой я его даю.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что это самое большое пожертвование, которое мы получили за все время этой поездки? Ты уверена, что можешь себе это позволить?

– Оглянись вокруг, – весело проговорила Тамара, обводя рукой комнату. – На что это похоже?

Она была рада, что он не нашелся что ответить. Двадцать тысяч долларов – это было все, что ей удалось скопить за прошедшие пять лет из своей астрономической зарплаты – астрономической зарплаты, которая, казалось, испарялась спустя секунду после выдачи. Это был ее тайный неприкосновенный запас. Жалкие крохи, если учесть, что она заработала что-то

около четверти миллиона долларов, но, кроме этого, у нее ничего не было.

Снаружи донесся автомобильный гудок, и они одновременно взглянули на дверь. Затем Шмария наклонил голову и крепко обнял Тамару, целуя ее в щеку.

– Я говорил тебе, что у тебя очень хороший муж? – спросил он.

– Нет, но это не обязательно. Я и так знаю.

– Передай Инге, что мне было очень приятно повидать ее снова.

Она кивнула.

– Я буду часто писать тебе по тому адресу, который ты дал мне.

– Не переживай из-за почты. Письма в Палестине идут медленно и нерегулярно, – предупредил он. Зачастую они просто теряются.

– Тогда, может быть, мне придется приехать самой.

– Я был бы очень рад. Если это случится и ты напишешь мне, что приезжаешь, а ответа от меня так и не получишь, не волнуйся. Все равно приезжай и остановись в гостинице «Рехот Дан» в Тель-Авиве. Зарегистрируйся под именем Сары Бернар.

– Сары Бернар! – Она рассмеялась. – Ты, наверное, шутишь!

Он позволил себе улыбнуться.

– Звучит слишком нарочито, но только для нас. Это будет нашим тайным кодом, и никто не догадается, что это сообщение для меня. – Он пригладил волосы. – Сара Бернар – эта шутка будет понятна только нам с тобой.

– Сара Бернар. – Она серьезно кивнула.

– После того как ты зарегистрируешься, помести в газетах личное объявление следующего содержания: «В районе Иерихона утерян паспорт гражданина США. Обращаться в Холи Лэнд Пилгрим Турз». Больше ничего не добавляй. Затем жди в гостинице, с тобой свяжутся. Возможно, это буду я сам, но, может быть, и кто-то другой, и на это может уйти несколько дней, постарайся быть терпеливой.

– Все это звучит очень таинственно, совсем в духе Маты Хари. Ты уверен, что все эти уловки необходимы?

– Пока я связан с борьбой за родину для евреев, да, боюсь, необходимы.

– В районе Иерихона утерян паспорт гражданина США, – повторила она. – Обращаться в Холи Лэнд Пилгрим Турз. Мне нетрудно это запомнить.

– Отлично, но все это записано вместе с адресом, который я тебе дал.

Луис снова просигналил, и Шмария в последний раз заключил Тамару в свои теплые отцовские объятия.

– Вот увидишь, – с тихой уверенностью пообещала она, – я приеду к тебе в Палестину. Может быть, это случится раньше, чем ты думаешь.

– К вам сеньор Гарримэн, госпожа, – объявила Эсперанза. – Человек из банка.

– Что же ты стоишь, – раздраженно проговорила Тамара. – Пригласи его.

Эсперанза устремила на нее взгляд своих темных глаз.

– Да, сеньора, – смиренно ответила она и вышла, затем ввела в комнату Клиффорда Гарримэна и закрыла снаружи дверь.

– Мисс Тамара, – сказал Гарримэн, пройдя по огромному белому ковру к тому месту, где стояла Тамара, – надеюсь, я не очень помешал вам.

– Вовсе нет, мистер Гарримэн. Рада вас видеть, – приятным голосом солгала она, протягивая ему руку. Его рукопожатие было легким и костлявым, почти колючим. Ей показалось, что она слишком сильно схватила его и сейчас послышится хруст костей. – Садитесь, прошу вас. – Она подождала, пока он поставит на пол портфель и сядет. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить?