Встреча на подсолнуховом поле
Шрифт:
Вереск сунул в рот несколько ягод и что-то восхищенно промычал. Вспомнив рассказы бабушки, Даша хотела сказать, насколько эти ягоды не только вкусны, но и полезны, как с пронзительным криком что-то рухнуло на ее плечо. Подавившись, Вереск отшатнулся, а Даша укоризненно покачала головой, глядя в сверкающие глазища совенка:
– Бинх, однажды ты сведешь меня с ума своими шутками.
Довольная своей выходкой птица, повернула голову и, точно смеясь, негромко свистнула. Отойдя от наглого вторжения и прокашлявшись, Вереск наклонился и с интересом ткнул в совенка пальцем, на что тот возмущенно заверещал и надулся, как шарик, раскрыв крылья и хлопнув пискнувшую
– Прости! Я не ожидал, что он так сделает! – испуганно пробормотал Вереск и указал на совенка. – Просто он такой смешной.
Глянув на Бинха, Даша невольно засмеялась, готовая поклясться, что на его морде отразилось искреннее изумление, а впившийся в юношу взгляд янтарных глаз был полон презрения. Видимо, так же заметив это, Вереск удивленно моргнул, а Бинх, приглушенно свистнув, радостно потерся головой о щеку Даши. До самого дома совенок не сводил немигающего взгляда с юноши, следя за каждым его движением. Когда они уже подходили, на крыльцо вышла Лалия, приветственно помахав рукой:
– Долго тебя не было, детка. А это кто? – заметив незнакомого юношу, спросила она. Даша открыла рот, чтобы ответить, но только сейчас поняла, что не знает, как представить незнакомца и объяснить, что он тут делает. Но Вереску и не требовалось ее пояснение, он вышел вперед и, приложив руку к груди, поклонился.
– Здравствуйте. Меня зовут Вереск, я странник.
– Да не стойте вы на пороге, проходите в дом, – засуетилась Лалия, почти затаскивая их внутрь. Бинх тут же расположился на сухой ветви, специально прибитой к стене в углу комнаты, а Даша прошла в свою спальню. Когда она переоделась в чистое платье и вернулась в зал, где у них была и гостиная и столовая вместе, бабушка и Вереск уже сидели за накрытым столом и оживленно разговаривали. Даша опустилась на скамью рядом с бабушкой.
– Как сходила в город, детка? У Лидарии все хорошо?
– Замечательно. Она зовет тебя перебраться жить в столицу.
– Она говорит это каждый год, – фыркнула Лалия. – И расписывает все прелести городской жизни, а ее муженек вечно ей во всем поддакивает, по-моему, даже не слушая, что та говорит. Куда ей понять, как прекрасно просыпаться под пение птиц, а не громыхание телег и брань торговцев!
– Да, здесь замечательно, – согласился Вереск.
– А куда ты направляешься? – поинтересовалась Лалия, отправляя в рот кусок домашнего печенья с вареньем. – Давно у нас в гостях путников не было.
– Я странствовал без особой цели. Слушал, куда меня ведет сердце, – лицо юноши осветила задорная улыбка. – Бабушка, а я могу остаться на время у вас?
– Конечно, – не раздумывая согласилась Лалия. – Оставайся.
– Бабушка! – изумленно воскликнула Даша, молча слушавшая до этого.
– А что? – с притворным удивлением повернулась к ней та, а серые глаза блеснули лукавством. – Вот ты готовить умеешь, Вереск?
– Умею, – кивнул юноша.
– И прекрасно. Будешь мне помогать! А то Даша этим талантом не блещет.
– Бабушка! – возмутилась покрасневшая до корней волос девушка.
– Да ладно тебе, детка, не каждая женщина умеет готовить, – хихикнула Лалия, потрепав ее по волосам, и вновь обратилась к Вереску. – А где ты жил раньше?
– Жил? – на мгновение замялся юноша, но тут же безмятежная улыбка тронула его губы. – В разных местах. Но родился в Соари.
– Вот как, – пробормотала Лалия. – Странно, но я тебя не помню. Сколько тебе лет, Вереск?
– Двадцать пять, – ответил юноша.
Заметив, что эта тема не очень приятна
– Может вскипятить воду? Выпьем чаю, ты же знаешь, мне без него не уснуть.
– Конечно-конечно, – спохватилась она и, протянув руку, достала с пола пустой кувшин. – Только вода закончилась. Нужно принести из ручья.
– Я помогу! – подскочив на ноги, Вереск схватил кувшин, но зацепился за скамейку и с грохотом повалился на пол, стянув покрывало со скамьи и запутавшись в нем, а глиняный кувшин осколками разлетелся по комнате.
– Какой, однако, неуклюжий мальчик, – пробормотала Лалия, а Даша удрученно выдохнула, склонив голову, чтобы никто не заметил ее улыбки.
Глава четвертая
В эту ночь Даше так и не удалось уснуть, поэтому только небо подернулось предрассветной голубизной, она растворила окно в своей комнате, встала на табурет и выбралась наружу. Дойдя до первых тонких берез, растущих по кромке леса, остановилась, глядя на тускнеющие далекие звезды, кажущиеся сейчас особенно холодными и недосягаемыми.
В Соари тишина обволакивает округу еще до захода солнца. Люди разбредаются по домам, гаснет свет и вскоре деревня погружается в сон, только изредка в спокойствие ночи вплетается тихий скрип колес телеги проезжающего через деревню путника. Даша любила еще задолго до первых солнечных лучей, когда мир укутывает мягкая темнота, бесшумно выскользнуть из дома и убежать на поле, простирающееся прямо за их двором; лечь на спину, ощущая колючие стебли травы, а после наблюдать, как скользят по небосводу бледно-золотистые облака. Ветер лениво перебирает кроны деревьев, и под мерный шепот ты сливаешься с ночью.
Еще несколько мгновений понаблюдав, как несмелые первые лучи солнца сползают по верхушкам скал, Даша углубилась в чащу, в надежде отыскать то место, где могла выронить Аша. Земля уже подсохла, и ноги больше не завязали в грязи, кое-где еще виднелись отпечатки кошачьих лап, однако кукла словно исчезла. Возле обрыва, где они расстались с Мирайн, Даша остановилась и посмотрела в глубину леса на другой стороне и, вздохнув, отправилась обратно, глядя себе под ноги.
Мысли сменяли друг друга, пока не обратились к вчерашнему знакомству. Нахмурилась. Ей вовсе не пришлось по душе, что бабушка разрешила остаться в их доме чужому человеку, тем более такому странному, как Вереск. Отбросив ногой тонкую сухую веточку, свернула в сторону и опустилась на небольшой камень, присыпанный листвой и еловыми иголочками. Вереск вызывает противоречивые чувства: с одной стороны он выглядит добрым и простым, но с другой – излишне шумен и эмоционален. Да и Бинх как-то с осторожностью к нему относится.
Интересно, в самом ли деле он родился в Соари или сказал это просто так? И зачем решил остаться? До этого он, вероятно, отправлялся в Клеодерн на праздник. И обязательно их дороги должны были пересечься. Фыркнула. А ведь сама днем ранее просила перемен, вот и получила: Аш пропал и этот Вереск навязался.
Вздохнув, поднялась и отряхнула платье, не желая более задерживаться в поисках. Однако и через час блуждания по лесу ни к чему не привели; уставшая Даша, отчаявшись, повернула в сторону дома и всю дорогу кляла себя за невнимательность и беспечность. На заднем дворе, где были разбиты грядки, бабушка разглядывала куст, недавно распустившийся крупными шапками с множеством сиреневых и розовых цветов, название которого Даша никак не могла вспомнить. Услышав шаги, Лалия выпрямилась и глянула на внучку: