Встреча на подсолнуховом поле
Шрифт:
– Поэтому так пристально вглядывалась в лес, когда мы возвращались?
– Да. Он выпал из сумки за день до этого, пока я добиралась до столицы.
– Он был для тебя важной… – немного севшим голосом спросил Вереск, вновь касаясь горсти семян и перемешивая их. – Вещью?
– Другом! – с жаром воскликнула Даша и подскочила, но, встретившись взглядом с растерявшимся юношей, смутилась, тут же опустившись обратно. Хмыкнув, она клонилась над чашами, с преувеличенным вниманием изучая уже разобранные семена и, заметив несколько плохих, достала их и отложила в сторону.
– Как его звали? – неожиданно спросил Вереск, положив голову поверх сложенных
– Аш, – прошептала Даша. – Это означает «подсолнух». Он был похож на него.
– Аш, – лукаво улыбнувшись, повторил юноша. – Сердце имени Даша.
– Я как-то не думала об этом, – опешив, пробормотала она.
– Ты очень сильно хочешь его найти, – вдруг посерьезнев, тихо сказал Вереск, задумчиво сведя брови на переносице. – Но действительно ли нужно его искать? Ведь порой вещи и люди исчезают не просто так, а с особой целью, забирая что-то плохое от тебя или же только с их уходом ты можешь познать какой-то важный для себя урок, однако те, кто нас любит, как бы далеко они ни находились, пусть даже в другом мире, они все равно рядом. Мыслями, энергией, теплом своих душ они защищают тебя и никогда не перестают любить, сколько бы времени ни прошло. Пусть ты временами злишься, отчаиваешься и чувствуешь себя покинутой и одинокой, они рядом. Те, кто действительно любят, не оставят тебя, как бы глупо ты порой себя ни вела, как бы ни выглядела и ни поступала. Их ничто не отвернет от тебя. Это может быть твой любимый, семья или же друг, а возможно и светлый дух, обернувшийся куклой… или человеком.
Даша потрясенно молчала, обдумывая его слова, а юноша вдруг спросил:
– Почему ты не завела дружбы ни с кем в деревне? – и, встретив растерянный взгляд девушки, пояснил. – Ну, я не видел, чтобы кто-то приходил к тебе в гости или ты бы с кем-то общалась. Твоим другом был только Аш? Почему?
– Я не могла… – замолчав, Даша задумалась, пытаясь понять, как правильно объяснить причины своего поведения и свои чувства. – Я не могла ни с кем стать близка. Мне казалось общение без внутренней, духовной, связи бессмысленно, но настолько почувствовать другого человека у меня никогда не получалось. Я точно закрыта от всех глухой стеной, и ни с кем не могу найти что-то общее настолько, чтобы чувствовать себя рядом с этим человеком спокойно и… уютно.
– Достойная причина быть одной, – заметил юноша.
– Ты смеешься? – вскинувшись, ощетинилась Даша, жалея, что рассказала ему.
– Нет, – искренне удивился Вереск и накрыл своей рукой, лежащую на столе ладонь девушки, невольно вздрогнувшей от прикосновения. – Незачем окружать себя людьми, только чтобы заполнить пустоту в душе, ведь однажды там может не хватить места тому, кто действительно мог бы стать близким человеком.
– Да, – смущенно пробормотала и, помолчав, добавила. – Спасибо, Вереск.
– Ты говорила, что нужно отнести кувшин. Может, сделаем это сейчас?
– Ох, точно. Я совсем забыла, – Даша подскочила и убежала в мастерскую, где уже стоял приготовленный кувшин, законченный и расписанный переплетающимися узорами. Взяв его, вернулась обратно к ожидающему подле двери юноше. Спустившись к дому, который стоял ниже по склону холма, Даша постучала в дверь, но никто не откликнулся, и, оставив кувшин подле дверей, они направились в сторону центра Соари, где Вереск еще не был и сейчас, гуляя по широким улицам, громко восхищался привлекательностью и аккуратностью домов и живо интересовался всем вокруг, без труда заводя разговоры с незнакомыми
Захваченная смехом и неподдельным интересом юноши, Даша сама увидела деревню такой же сказочной и красивой, кокой описывал ее Вереск, словно впервые оказалась здесь и ее взгляду еще не были привычны извилистые каменные дорожки, пестрые цветы, растущие под окнами домов, и переплетающие ветви живые изгороди. Привычное, серое и кажущееся скучным место окрасилось новыми и яркими цветами, потрясая воображение разнообразием и пестротой.
Казалось, само Соари преобразилось с появлением в ней всегда безмятежно улыбающегося юноши. Вереск в это время подбежал к одному из лотков и вскоре вернулся с двумя бумажными свертками, один из которых протянул Даше. Насторожено прищурившись, она все же взяла его и, развернув, не сдержала удивления, обнаружив под свертком ореховое печенье, которое очень любила.
– Как ты узнал, что оно мне нравится?
– Угадал, – наклонившись к ней, ответил Вереск. – Ведь друзья связаны невидимыми нитями, – и с нажимом закончил, – а мы друзья.
Даша хотела ответить, но Вереск восторженно воскликнул и, схватив ее за руку, потянул в сторону деревца, которое дети обвешивали разноцветными ленточками и кусочками ткани к празднику Солнца. Даша привязала несколько вырезанных из разукрашенной ткани цветов и, отойдя в сторону, присела на траву. Ее все еще не оставляли мысли, как Вереск мог угадать, что она любит орехи, ведь выбор в пряничной лавке их деревни на удивление огромен, и возможно ли просто угадать или же он знал это? Развить эту мысль ей не дал сам юноша, который, закончив с ленточками, сел подле нее на траву.
– Может быть, мы прогуляемся на речку? Туда, где она широкая. Я слышал, что там есть мостики и можно рыбачить и купаться.
Даша вздрогнула, но все же испытала странное облегчение: если он предложил ей это, значит, они никогда не встречались ранее и ее мысли и тревоги не имеют основания, а с ореховым печеньем просто так получилось. Угадал. Но когда полностью осознала, что он сказал, ощутила, как колючий холод коснулся кожи, а дыхание перехватило.
– Может быть, просто погуляем? – спросила, постаравшись скрыть волнение.
– Почему?
– Я боюсь воды, – прямо сказала Даша, решив не врать ему. Неосознанно обхватив себя руками, словно желая спрятаться от мучительного холода в душе, опустила взгляд к земле, а перед внутренним взором вновь вспыхнули туманные картины дня, когда ее мир заволокла темнота. – Мне был год, той осенью шли непрекращающиеся дожди и однажды на деревню обрушился бурный поток, разломав почти все дома. Я плохо помню тот день. Вернее… Почти совсем не помню, только туман перед глазами и становится очень холодно, если думаю об этом, а когда пытаюсь вспомнить становится так страшно…
Даша всхлипнула и ощутила на плечах и спине руки юноши, притянувшего ее к себе. Испугавшись, она попыталась отстраниться, но Вереск только сильнее обнял ее, прижимая к груди. Горло сдавило, но Даша глубоко вдохнула, не позволяя себе заплакать, и прикрыла глаза. Сквозь тонкую ткань рубашки она чувствовала тепло Вереска, постепенно переходящее ей, и ощущала, как бьется его сердце, возвращая в душу спокойствие и ощущение безопасности.
– Не стоит тревожить прошлое, пытаясь вспомнить тот день. Так ты только причинишь себе страдания. Уже ничего не вернуть и не исправить, позволь себе быть свободной от этой боли и тяжести в сердце. Ты нужна здесь, в настоящем, а не там. И я все еще очень хочу увидеть, как ты ваяешь свои изделия.